Подняв ноги, она обхватила бёдра Мика. Ей нравилось то, что он делал с ней. Перестав быть болью, происходящее стало радостью. Радостью доставлять наслаждение любимому.

Вдруг Мик ещё крепче сжал её в объятиях, и Софи ощутила, как он задрожал. Она знала, что подарила ему тот же миг глубочайшего и чистейшего восторга, что и он ей всего несколько минут назад. На мгновение всё его тело застыло, а затем он, тяжело дыша, рухнул на неё и прижался лицом к её волосам.

Через некоторое время он поднял голову и немного отодвинулся, чтобы посмотреть девушке в глаза.

— Софи, — прошептал Мик, нежно прикасаясь рукой к её щеке, — я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалела об этой ночи.

— Не пожалею.

— И я.

Долгое время она так и лежала под ним, поглаживая его спину, наслаждаясь теплом его дыхания на своей коже, счастливая от одного только ощущения его тела, такого тяжёлого, крепкого и успокаивающего.

Через несколько минут Мик зашевелился.

— Должно быть, я становлюсь тяжёлым, — поцеловав её ушко, он скатился с неё и встал с кровати.

Софи показалось, что её лишили чего-то важного. Не ощущая тепло его тела, она сразу же замерзла.

— Куда ты идешь?

— Уже скучаешь по мне? — рассмеялся он.

— По правде говоря, да, — приподнявшись на локте, она смотрела, как он пересекает комнату. Очертаниям его тела было свойственно некое изящество, движениям — звериная грация, в узлах мышц спины и рук таилась сила, широкие плечи поражали своей мощью. Никогда раньше ей не приходило в голову, что мужское тело может быть красивым, но тело Мика было именно таким. Более красивым, чем любая статуя, которую мог создать скульптор. Софи улыбнулась, получая невероятное наслаждение от простого наблюдения за ним.

Но когда она увидела, что он протянул руку, собираясь потушить лампу, её улыбка исчезла, а сама она, запаниковав, села на кровати.

— Мик, нет! — воскликнула Софи. — Пускай горит, я не могу спать без света.

Глядя поверх лампы, Мик встретился с ней глазами.

— Софи, в темноте нет опасности, — сказал он тихо, изучая её лицо. — Тебе нечего бояться.

О нет, бояться было чего. Она знала, что существует множество вещей, которых следует бояться. Закусив губу, Софи отвернулась. Она не хотела, чтобы он считал её трусихой. Но когда погас свет, девушка начала дрожать и, прижав колени к груди и обхватив их, свернулась в клубок. Страх душил её.

Мик направился обратно к кровати, но в этой кромешной темноте Софи не видела его, только слышала шаги. И как только звук его шагов стих, она вслепую потянулась к нему.

— Мик?

Он опустился на кровать и заключил девушку в кольцо своих рук:

— Софи, всё хорошо.

Она оказалась в убежище его объятий, и её страх начал постепенно проходить. Ощущение его тела было подобно защищающей стене между нею самой и её снами.

— Я не люблю темноту. Знаю, это глупо — бояться, — прошептала она, — но я ничего не могу с этим поделать.

— Это не глупо, а вполне понятно. Если бы мне снились смерть и жестокость и я мог бы предвидеть будущее, я бы тоже боялся темноты.

— Не могу представить, чтобы ты чего-либо боялся.

— Но это так.

Софи повернула голову и прижалась лицом к его груди.

— И чего ты боишься?

— О, много чего, — ответил он беззаботно.

— Например?

— Пауков.

Софи не смогла сдержаться. Она расхохоталась.

— Последний раз я признаюсь тебе в своих тайных страхах, — сказал он с притворной суровостью, переворачиваясь на спину.

Софи, вытянувшись рядом, приподнялась на локте.

— Мне жаль, — выдохнула она, пытаясь подавить смех.