- ага, - подтвердил я.

- тогда, чуваки, он надирается все сильнее и сильнее, и выкладывает мне. он-де изобрел механическую бабу, которая мужика выебет лучше любой женщины в истории!

плюс никаких котексов, никакого говна, никаких наездов!

- я ищу, - сказал я, - такую бабу всю свою жизнь.

Тони рассмеялся:

- все ищут. я решил, что он ненормальный, конечно, пока как-то ночью после закрытия он не завел меня к себе в ночлежку и не вытащил из красного чемодана свою ЕБЛИВУЮ МАШИНУ.

- и?

- будто в рай попадаешь, а не сдох.

- давай, конец угадаю? - предложил я Тони.

- валяй.

- Фон Брашлиц и его ЕБЛИВАЯ МАШИНА сейчас у тебя наверху сидят.

- а-га, - протянул Тони.

- сколько?

- двадцатка с рыла.

- двадцать баксов с машиной поебаться?

- он превзошел всё, что бы нас ни Создало. сами увидите.

- да Филин Пити у меня за доллар отсосет.

- Филин Пити-то ништяк, только он - не изобретение, которое богов на лопатки положит.

я сунул ему 20.

- ну, Тони, гляди у меня: если это ты по жаре приколоться решил, то считай, лучшего своего клиента ты уже потерял!

- ты же сам сказал, что мы все тут всё равно чокнутые. дело твое.

- правильно, - сказал я.

- правильно, - поддакнул Индеец Майк, - и вот мои 20.

- я только 50 процентов получаю, вы должны меня понять. остальное Фон Брашлицу идет. пенсия в 500 баксов - это не сильно много с инфляцией и налогами, а Фон Б. к тому же шнапс хлещет, как сумасшедший.

- пошли, - сказал я, - 40 баксов у тебя уже есть. где эта бессмертная ЕБЛИВАЯ МАШИНА?

Тони поднял створку стойки и сказал:

- проходите сюда. подниметесь по задней лестнице, просто подниметесь, постучите, скажете: "нас Тони прислал".

- что, в любую дверь?

- №69.

- ох ты ж черт, - сказал я. - ну еще бы.

- ох ты ж черт, - передразнил Тони. - лучше яйца в кулак собери.

мы нашли лестницу, поднялись.

- Тони прикола ради на все пойдет, - сказал я.

идем дальше, вот она - дверь №69.

я постучал:

- нас Тони прислал.

- ах, заходите же, джентльмены!

сидит там такой старый похотливый шизик, в руке стакан шнапса, очки с двойными линзами. прямо как старом кино. у него, казалось, была гостья молоденькая, даже слишком молоденькая, на вид и хрупкая, и сильная.

она закинула одну ногу на другую, мелькнув всем, чем надо: нейлоновые колени, нейлоновые ляжки, и вот этот крошечный просвет, где заканчивались длинные чулки и едва намечалась полоска голого тела. она вся была сплошной попкой и грудями, нейлоновые ноги, смеющиеся иссиня-чистые глаза....

- джентльмены - моя дочь, Таня...

- что?

- ах, да, знаю, я так... стар... но точно так же, как существует миф о черных с их вечно огромными хуями, есть еще и миф о старых грязных немцах, никогда не прекращающих ебстись. верьте во что хотите. это моя дочь Таня как бы там ни было...

- приветик, мальчики, - рассмеялась она.

тут мы все взглянули на дверь с надписью: КОМНАТА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЕБЛИВОЙ МАШИНЫ.

он допил шнапс.

- так, значит... вы, мальчики, зашли ПОЕБАТЬСЯ как никогда в жизни, я?

- Папа! - сказала Таня, - неужели всегда нужно быть таким грубым?

Таня снова скрестила ноги, на сей раз задрав повыше, и я чуть не кончил.

потом профессор хлопнул следующий стакан шнапса, поднялся и подошел к двери с надписью КОМНАТА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ЕБЛИВОЙ МАШИНЫ. повернулся к нам, улыбнулся, а затем очень медленно отворил дверь, зашел внутрь и выкатил эту штуковину на чем-то вроде больничной койки с колесиками.

совершенно ГОЛУЮ глыбу металла.

проф подкатил эту фиговину прямо к нам и замычал какую-то дурацкую песенку - вероятно, что-то из немецкого.