В действительности ехали большевики из Швейцарии в Россию с несколькими пересадками, и «пломбированный вагон» — только одно из использованных ими транспортных средств.

Вокруг этого «пломбированного вагона» вообще подняли столько шума, что путь большевиков известен буквально до часов. Начался он вовсе не хмурым утром, а ясным днем 27 марта 1917 года, в 15 часов 10 минут по местному времени. Стефан Цвейг в рассказе «Пломбированный вагон» пишет: «К цюрихскому вокзалу идет небольшая группа плохо одетых людей с чемоданами. Их тридцать два человека, в том числе женщины и дети».

Пересадка в «пломбированный вагон» произошла на германской пограничной станции Готмадинген. Вот тут на три из четырех дверей вагона и правда наложили печать, в вагоне от начала и до конца пути по германской земле находились уполномоченные германского Генерального штаба офицеры Арвед фон Планиц и Вильгельм Бюриг.

Из этого вовсе не следует, что едущих остерегались, охраняли или боялись, что сбегут. Все проще: через территорию воюющей страны ехали граждане другой воюющей страны.

Секретарь Швейцарской социал-демократической партии Фриц Платтен вспоминал: «Три наши вагонные двери были запломбированы, четвертая, задняя, вагонная дверь открывалась свободно, так как мне и офицерам было предоставлено право выходить из вагона. Ближайшее к этой свободной двери купе было предоставлено двум сопровождавшим нас офицерам.

Проведенная мелом черта на полу коридора отделяла — без нейтральной зоны — территорию, занятую немцами, с одной стороны, от русской территории — с другой… Верховное командование приказало своим уполномоченным предотвращать любой контакт с немецким населением. Строгие правила действовали и в самом вагоне. Путники строго придерживались договоренности».

Во Франкфурте-на-Майне произошел сбой знаменитого немецкого «орднунга». «Спецвагон» должны были присоединить к поезду на Берлин, а поезд на Берлин уже ушел. Вагон загнали в тупик, где он и простоял несколько часов. Вечером 28 марта вагон в составе уже другого поезда поехал дальше и на следующее утро прибыл в Берлин, а потом в пограничный пункт Засниц. В Заснице путникам пришлось ждать до утра, и они переночевали все в том же пломбированном вагоне. Вот и все. Больше ни большевики никогда «пломбированного вагона» не увидели, ни он их в свои объятия не принял.

Дальше — опять с пересадками. Сначала — пароходом «Королева Виктория» — в шведский порт Треллеборг. На местном, шведском поезде — в город Мальме, оттуда в Стокгольм. Опять по морю — в Финляндию. И все, и путешествие окончено. Финляндия в то время входила в состав Российской империи. Она вовсе не оккупирована немцами, на ее территории не ведутся военные действия. Нет никаких проблем с билетами от Турку до Хельсинки и от Хельсинки до Петрограда.

Большевики, политические эмигранты, возвращались в Россию вовсе не нелегально. Вовсе не вопреки воле российского правительства.

Первые дни после Февральской революции большевики и правда пытались как-то сами вернуться… У них возникал даже план перелететь из Швейцарии в Россию на аэроплане.

Ленин думал достать паспорт какого-нибудь иностранца из нейтральной страны, лучше всего из Швеции. Такой паспорт могли достать ему шведские социал-демократы… Ленин не знал шведского языка: так притвориться глухонемым!

Более реалистичный план был — ехать через Британию… Но британское правительство прекрасно знало о том, что большевики во главе с Лениным — активнейшие противники продолжения Первой мировой войны. Оно не пропускало большевиков через свою территорию.

Вечный оппонент Ленина меньшевик Мартов подал еще более реалистичную идею: обратиться к германскому правительству с просьбой разрешить политэмигрантам проезд через Германию.