Именно этим декретом создавалось новое привилегированное сословие из национальных меньшинств, евреев в первую очередь. Роль евреев как столпов Советской власти нашла отражение во множестве анекдотов.

«Если за столом сидят шесть комиссаров, то что под столом? — Двенадцать колен Израиля».

«Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого».

Все это — цитаты по еврейской газете «Die Zeit» от 13 апреля 1923 года. Развлекались себе люди, веселились.

Ходила и такая частушка:

Жаль, что эту книгу будут читать дамы, я не могу привести еще несколько еще более замечательных перлов народного творчества. Приведу лучше вполне приличные стихи Зинаиды Гиппиус:

Так что вот, не было национального равенства в стране «победившего социализма». Не было. Никогда не было: ни в СССР, ни в Советской России с ноября 1917 года.

Русский народ с 1917-го по самый конец 1930-х рассматривался как неполноценный, зараженный великодержавным шовинизмом и подлежащий перевоспитанию. А слова «русопят» и «кондовая Русь» стали очень обычными для обозначения всех, кому «интернационализм» хоть немного не нравился.

В эту же эпоху евреи были привилегированным сословием. Они стали самыми активными агентами советизации. Некоторые животные на «Скотском хуторе» Оруэлла тоже вот были «равнее других». Интересно, что у Оруэлла этими животными стали именно свиньи.

Не успев захватить власть, большевики сразу же ввели неравенство политическое. Уже 26 октября 1917 года они запретили либеральные газеты «Речь» и «Новое время», меньшевистскую газету «День». К концу дня 27 октября под запретами оказалось уже почти 20 газет.

27 октября вышел Декрет о печати, в котором расставлялись все точки над «i»: «Буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии… оно не менее опасно, чем бомбы и пулеметы». В декрете предписывалось закрывать все печатные издания, которые призывают к свержению правительства, к неповиновению или сопротивлению, «отравляют умы и вносят смуту в сознание масс», «клеветнически извращают факты». Все это было бы весело, учитывая, кто именно все это пишет. Ну, и спросить бы — что понимается под «внесением смуты»… Да только вот к марту 1918 года всякая небольшевистская пресса вообще перестала существовать.

Политические партии тоже постепенно оказались на нелегальном положении. «Партия порядка» — любые офицерские и интеллигентские организации с самого начала были вне официальной политики и рассматривались как «контрреволюционные».

Из остальных «контриками» оказались сначала кадеты (в декабре 1917 г. — январе 1918 г.), потом правые эсеры и меньшевики (в марте-апреле 1918 г.). К июлю «прикрыли» и левых эсеров…

Члены этих партий — а их были сотни тысяч человек — последовательно лишались права делать карьеру в советских органах, в Советах, и рассматривались в лучшем случае как «заблудшие».

Большевики жестко подавляли любые проявления недовольства, в том числе и со стороны рабочих, и со стороны других социалистических партий. Число одних только рабочих, репрессированных большевиками, исчисляется десятками тысяч человек. А всякий, кто хоть раз вступил в конфликт с властями, навсегда носил клеймо.

Декретом от 10 ноября 1917 года «все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются».

Равенство? Ничуть не бывало.

20 декабря 1917 года специальным декретом объявлялось, что все «буржуи» должны постоянно носить при себе справки из домовых комитетов и рабочую книжку.