— А это надолго? — спросила Джулия, стараясь подавить вспыхнувшую было надежду.

— Навсегда, если, конечно, тебе там понравится и ты согласишься неукоснительно следовать единственному непреложному правилу: всегда и во всем быть абсолютно честной. А это значит — никакого воровства, никакой лжи, никаких глупостей, никаких прогулов. Честность — единственное, чего они требуют от своих детей, а они надеются, что ты станешь для них еще одним ребенком. Миссис Мэтисон звонила мне несколько минут назад. Она как раз собиралась в магазин, чтобы купить игры и пособия, которые помогут тебе поскорее научиться читать. Но с остальными покупками она решила обождать до твоего приезда, чтобы вы вместе смогли обставить комнату по твоему вкусу.

Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и Джулия усилием воли сдержала радостное возбуждение.

— Но ведь они, наверное, не знают, что меня уже арестовывали? Ну, за прогулы?

— За прогулы, — подхватила доктор Уилмер и, не желая оставлять никаких недомолвок, добавила:

— А также за попытку угона автомобиля. Им все это известно, Джулия.

— И несмотря на это, они по-прежнему хотят, чтобы я жила с ними? — удивилась девочка и, осененная внезапной догадкой, недобро усмехнулась:

— Наверное, они очень сильно нуждаются в тех деньгах, которые Служба семьи платит приемным родителям.

— Деньги здесь совершенно ни при чем! — резко оборвала ее доктор Уилмер, но тотчас же смягчила суровость тона легкой улыбкой. — Дело в том, что Мэтисоны — не совсем обычная семья. Они небогаты, но считают, что это полностью компенсируется другими благами, дарованными им свыше. И вот именно этими благами они и хотят поделиться с ребенком, который достоин этого.

— И они считают что я — именно этот достойный ребенок? — фыркнула Джулия. — Я никому не была нужна, даже когда у меня еще не было приводов в полицию, а теперь и подавно. Разве не так?

Проигнорировав этот риторический вопрос, доктор Уилмер встала из-за стола и подошла к ней.

— Послушай меня, Джулия, — мягко начала она и, не давая Джулии отвести взгляд, продолжала:

— Я считаю, что ты — самая достойная девочка из всех ребят, которых я когда-либо встречала в своей жизни.

Джулия, которую ни разу в жизни никто не хвалил, была настолько ошарашена, что даже не сразу поняла, что произошло потом — доктор Уилмер нежно провела рукой по ее не знавшей ласки щеке и сказала:

— Не знаю, как тебе удалось остаться такой доброй и неиспорченной, но поверь, что ты действительно заслуживаешь той помощи, которую могу оказать тебе я, и той любви, которую, надеюсь, смогут дать тебе Мэтисоны.

— Не очень-то рассчитывайте на это, доктор Уилмер, — нарочито грубо сказала Джулия. Привыкшая к жестоким разочарованиям, она изо всех сил старалась не поддаваться надежде, но та, вопреки всему, уже затеплилась в ее душе.

— Я рассчитываю на тебя, Джулия, — мягко улыбнулась Тереза, — ты очень умная девочка с прекрасно развитой интуицией, а потому сможешь разобраться, что для тебя хорошо, а что плохо.

— Наверное, вы действительно знаете свое дело, — сказала Джулия со вздохом, в котором сочетались надежда и страх перед будущим, — вы почти заставили меня поверить всему, что мне тут наговорили.

— Я очень хорошо знаю свое дело, — согласилась Тереза Уилмер, — и то, что ты это поняла, лишний раз подтверждает мои слова о твоем уме и интуиции.