Оперативник кивнул.

— Догадываюсь, о чем вы меня будете спрашивать. — Женщина аккуратно разливала чай. — Никогда в молодости детективами не увлекалась, я по образованию биолог и проработала до пенсии в научно-исследовательском институте, ну а на старости лет, оставшись одна… Телевизор, знаете, не смотрю: не хочу давления на ночь. Сейчас там такое показывают! То происшествия по городу — кровь, то стихийное бедствие или катастрофу — опять кровь, а уж фильм новый — там без этого никак не обойтись. Вот и увлеклась беллетристикой. Пробовала любовные романы — тьфу, секс один, да в таких подробностях, как будто любовь только в этом и заключается. Перешла на детективы, присмотрела себе парочку авторов наподобие Агаты Кристи. Так вот и отвлекаюсь, когда дурные мысли лезут в голову.

— Какие же дурные мысли? — поинтересовался Киселев, хрустя печеньем.

— О смерти, молодой человек, о смерти, — вздохнула старушка. — Как говорят, так мало прожил и так много еще надо сделать!

— По-моему, вам рано еще об этом думать, — заметил Павел.

— Я тоже иногда так думаю, — вздохнула Наталья Михайловна, — да болезни напоминают о себе. Не было бы их, проклятых… — она сделала паузу. — А впрочем, я вас заговорила. Вы ждали от меня совсем другого рассказа. Только в поимке убийцы я мало чем могу помочь. Есть такие любопытные бабули, которые, чуть у соседа дверь скрипнет, — сразу к глазку: кто это там к нему пришел? Я к таким не отношусь.

— Значит, вы все-таки слышали, как дверь вашего соседа открылась? — Павел отставил кружку.

— Это слышала, — кивнула пожилая женщина, — а вот выстрела — нет.

— Можете приблизительно сказать, когда у соседа хлопнула дверь? — Киселев впился в нее глазами.

— Это могу сказать точно, — обрадовала его Наталья Михайловна, — я яйца всмятку варить поставила и все время на часы смотрела. Ровно в полшестого этот хлопок и раздался.

— Значит, больше вы ничего не слышали? — уточнял Павел.

— Нет, — покачала головой женщина. — А через полчаса Верочка с пятого этажа спускалась, она на него и наткнулась. Закричала не своим голосом, я быстренько дверь открыла, увидела Корнийца — и давай вам звонить.

— Вы хорошо его знали?

— Тольку-то? — Наталья Михайловна вздохнула. — Да, к сожалению.

— Почему же к сожалению? — поинтересовался Киселев.

— А потому, что негодяй ваш потерпевший. — Старушка с негодованием хлопнула ладонью по столу. — Я в Бога верю, а то бы сказала: поделом ему. Он-то Бога не боялся. Вы чай еще наливайте.

— Можно поподробнее? — Оперативник с удовольствием воспользовался предложением хозяйки и налил себе ароматного чаю.

— Можно и поподробнее, — собеседница снова вздохнула. — Мне будет тяжело, но я справлюсь. Тяжело, потому что речь пойдет о моей близкой подруге. — Она подошла к шкафчику и вынула фотографию симпатичной пожилой улыбающейся женщины. — Это Мария Ивановна Сергеева-Клемма.

— Мария Клемма? — Мужчина с любопытством смотрел на снимок.