Короткое оцепенение прошло, физики ринулись к двум распростертым телам, которых Филимен оттащил подальше от купола.

Даниель раньше всех подбежала к Рабиделю. Наскоро сделала ему искусственное дыхание, растерла снегом щеки, затем, сбросив шубу, укрыла. Остальные тоже хлопотали, прихватив с платформы аптечку.

Первым пришел в себя русский с крайне сложным именем Ксенофонт. Его экипировали, скинувшись, в разношерстную одежонку.

— Что ты там успел увидеть, Ксенофонт? — спросил Делион и подхватил русского, готового упасть.

— Это… грандиозно… — только и мог вымолвить физик, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на песок.

Его понесли наверх, чтобы положить на платформу. Марсианин пока не подавал признаков жизни. Пульс еле прослушивался, однако сердце билось хотя и слабо, но отчетливо.

— Он в шоке, — произнесла Даниель, поднимаясь с колен.

— Срочно в мегаполис, в медцентр, — распорядился Делион.

По команде Делиона лазерную пушку сгрузили прямо в снег, чтобы освободить платформу.

Едва платформа качнулась, набирая скорость, марсианин пришел в себя. Он оглядел физиков, стоящих полукругом, и спросил:

— Где магнитометр?

— Он у меня, — сказал Филимен.

— Маг… маг… магни… — пытался что-то сказать Рабидель.

— Езжайте, не тяните время, — махнул рукой Делион.

— Там… на приборе… результаты замеров… я… обнаружил… трещину!

— Трещину?

— Да… Ее координаты… зафиксированы на магнитометре…

Физики переглянулись.

— Она проходит с той стороны купола, где я стоял… Только нужно спешить… Она перемещается… Пока медленно. Она широкая, как полынья… Не знаю, сдержит ли ее силовой барьер. Цветы… цветы кругом… Оранжерея… Жарко… — Начинался бред.

Платформа, вздымая тучи снега, вскоре скрылась за поворотом дороги, ведущей к мегаполису.

— Щель обнаружена, — произнес Делион. — А это главное условие для эксперимента.

— Поле под куполом разъяренное, — покачал головой Эребро.

— Сколько можно время терять? — воскликнула Даниель. — Вы решили окончательно заморозить меня?

— Давайте подождем немного, пусть круговерть там немного утихомирится, — сказал кто-то.

— А тем временем трещина уйдет в тартарары, переломит пополам Европу либо вскипятит Мировой океан, — произнес Арсениго. — А то и Кавказ в окрошку превратит…

— Даниель, вы все видели собственными глазами, — обратился к ней Филимен. — Вас никто не неволит. Повторяю: результат непредсказуем.

— Я вас, Сванте, рыцарем считала, — усмехнулась Радомилич. — А вы даму заморозить готовы.

— Продолжаем опыт. Настраивайте лазер! — принял решение Делион.

…Для того, чтобы Даниель безболезненно прошла сквозь купол, нужно было вырезать в силовой защите отверстие, которое тут же должно было затянуться. На пребывание внутри ей отводилось четыре минуты — таков был оптимальный промежуток времени, определенный расчетчиками группы. Речь шла, разумеется, о собственном времени: сколько пройдет для Даниель — никто сказать не мог. Это зависело от того, в какой поток времени она попадет.