— И жену?

— Тем более.

Когда они возвращались в гостиную, Сильвина спросила:

— А как включается будатор?

— Сначала туда помещается рабочее вещество.

— Частицы которого нужно пробудить?

— Ну да. Затем на шар накладываются определенные силовое поля. Какие — это тайна Завары. И материя начинает «вспоминать»!..

— Значит, аппарат работает. Мы сами убедились в этом. О каких же недоделках говорил Арни?

— Видите ли, Сильвина, пока будатор работает произвольным образом. Как говорится, без руля и без ветрил. Частички вспоминают все, что им взбредет в голову, если можно так выразиться. А хорошо бы заставить будатор работать целенаправленно. Вспоминать то, что интересно нам. Представляете, какую бесценную информацию мы могли бы получать из его поистине бездонных кладовых?!

— Почему мы говорим только о прошедших временах? — пораженная внезапной мыслью, Сильвина замедлила шаг. — Ведь время внутри будатора может течь и вперед! А это означает, что с помощью аппарата мы сможем видеть картины будущего? Предсказывать его?

— Такая возможность не исключена.

— А мог будатор существовать когда-то?

— Вы о чем?

— В древних легендах встречается упоминание о некоем магическом кристалле, сквозь который можно было заглядывать в грядущее, угадывать его. Может, это и был будатор?

— Но тогдашнее развитие науки…

— При чем здесь наука! Землянам тот кристалл могли подарить инопланетные пришельцы. А потом кристалл затерялся в бурных волнах человеческой истории…

Глава 4

Дар Прометея

После голубоватого полусвета, царящего в кабинете Завары, и сумрачного лабораторного перехода, гостиная показалась Сильвине и Делиону ослепительно освещенной.

Над столом солнцем сияла люстра, горели все плафоны и панели, да и четыре видеостенки продолжали каждая свою программу, бросая в помещение подвижные блики.

Вошедшие остановились на пороге, невольно зажмурившись от изобилия света. Завара провозгласил:

— С благополучным возвращением.

— Поздравляю, Арни. Полный триумф! — пожал ему руку Делион.

— Полный, говоришь?

— Там есть над чем поработать…

— О деталях потом. Главное, что будатор работает. Кто следующий хочет посмотреть, о чем вспоминает пробужденная материя?

— Думаю, самому Прометею интересно посмотреть, какой дар он сделал людям. — В голосе Арсениго настолько явственно прозвучали льстивые нотки, что Завара поморщился.

— Я не тороплюсь, — отрезал юбиляр.

Рабидель поднялся:

— Тогда я, с вашего разрешения.

* * *

Первое, что поразило марсианина в кабинете Завары, это голубоватое свечение, исходившее от шара, который напоминал солнце чужих миров. Человек, далекий от физики высоких энергий, увидел бы в этом свечении только невинную игру красок, нечто вроде северного сияния. У Рабиделя же с излучением были особые отношения. Он всем нутром чувствовал, что любое, даже самое слабое и невинное излучение — это поток взорванных изнутри, изуродованных частиц, если угодно — сигнал опасности, безмолвный крик о помощи…

Осторожно ступая, Рабидель подошел к шару, чуть поменьше его ростом, который покоился прямо на полу. Ему стало не по себе, он оглянулся. В полуосвещенном углу кабинета марсианину померещилась какая-то фигура. Но ведь все в гостиной, обогнать его никто не мог. Это были легкие контуры человеческого тела, наполненные все тем же голубоватым сиянием. Мужская фигура, странно знакомая, неподвижно висела в пространстве, в полуметре от пола, напоминая негатив фотографии.