Он подхватил ее за талию и уложил на спину. Пушистые волосы рассыпались вокруг милого лица, почти черные на белой простыне.

Потом Мэг улыбнулась, в глазах плескалось немыслимое счастье.

Чак не сумел улыбнуться в ответ, не сумел вымолвить ни слова. Мог только целовать ее и молиться, что волны захлестывающих эмоций спадут, прежде чем он не выдержит и расплачется, как ребенок.

Сердце стиснуло, словно кулаком. «Господи помоги, Господи помоги, я не должен этого делать. Не имею права…»

– У тебя есть средство защиты? – прошептала Мэг. – Презерватив?

Чак покачал головой. Он не планировал и даже не мечтал, что такое в действительности произойдет.

Теперь они будут вынуждены остановиться. Нет другого выбора. Кажется, следовало бы почувствовать облегчение, но прилив разочарования был настолько острым, что Чак невольно зажмурился.

– У меня есть один в сумочке, – вспомнила Мэгги, отстранилась, спрыгнула с кровати и заметалась по комнате.

Почти мгновенно вернулась, разорвала пакетик из фольги и протянула ему резинку.

Но слишком поздно. Здравый смысл вернулся.

– Мэг, мы не должны этого делать.

Господи, еще бы тело послушалось разумных доводов. Ясно, что слова звучали бы куда внушительнее, не выкажи он столь явного доказательства влечения к ней.

В глазах Мэгги вспыхнуло нетерпение. Нетерпение, гнев и боль.

– Почему бы и нет? Кто сказал, что мы не должны получить желаемое? Кто, черт возьми, внушил тебе, что правильно, а что нет? Вот это правильно, – заявила Мэг, толкнула Чака назад на подушки, снова устроилась между его ногами, подалась вперед и прильнула к губам.

Поцелуй получился жестким, почти наказывающим, но она тут же смягчилась, порыв вспыхнувшей страсти закружил голову. Казалось невозможным, но он отвердел еще сильнее, когда Мэг прижалась к нему животом.

– И это правильно!

Она шевельнула бедрами, опустилась на Чака, и он одним плавным фантастическим толчком оказался внутри нее.

По-прежнему сжимая презерватив в руке.

– Мэгги… Боже!

Мэг откинула голову, оседлав и подпрыгивая, устанавливая ритм, от которого тут же зачастил его пульс, и Чаку показалось, что он сползает к краю обрыва, к невероятному свободному падению в собственный экстаз. Один только взгляд на тугую от страсти грудь, на дерзко торчащие восхитительные соски тут же усилил желание, и он почувствовал, как все быстрее и быстрее скользит к точке невозврата.

Никто, никто и никогда не доставлял Чаку такого наслаждения…

Он куда крупнее и мощнее, но, порабощенный собственными потребностями, бессилен сопротивляться Мэг. Он хотел ее. Нуждался в ней. Любил.

Любил настолько, что сумел поднять ее вверх и снять с себя.

Они не должны. Это неправильно.

Мэгги запротестовала и едва не устроила потасовку.

– Нет! Чак…

Он показал презерватив, скомканный в ладони.

– Эта штука не сработает, если останется в руке.

Мэг наблюдала, как Чак быстро нацепил резинку, и неуверенно улыбнулась. Она и правда испугалась, что он вознамерился остановить их и не позволить довести дело до конца.

Одним ловким движением Чак опрокинул ее на спину. Мэгги подалась к нему и широко раздвинула ноги, готовая полностью отдать себя. Он смотрел ей прямо в глаза, когда вошел в нее медленно, плавно, но так глубоко, что от нахлынувших эмоций у Мэг захватило дух, рот приоткрылся, взгляд стал мечтательным, веки затрепетали.

А потом она улыбнулась, и Чак понял, что на всю жизнь запомнит эти драгоценные мгновения.