|
Я прочитал все книги у дяди и пошел в публичную библиотеку за большим. Вся моя жизнь вращалась вокруг моих исследований. Я понимал, что еще многое необходимо узнать, если собираюсь развивать свои теории путешествия во времени. Я читал, ел, спал, а когда Джен, экономка моего дяди, вспоминала, что мне пора на занятия, шел в школу. Однажды – мне только что исполнилось десять – я возвращался домой, и банда учеников старших классов схватила меня и потащила в переулок. У них были ножи, и они угрожали меня порезать, если я не отдам им все свои деньги. Но у меня с собой ничего не было. Ничего ценного для кого бы то ни было, кроме меня. В бумажнике лежала фотография Стиви, и когда они ее забрали, я… вышел из себя. Выхватил у одного из нападавших нож и по неуклюжести полоснул сам себя. Но даже рана меня не остановила.
Мэгги легко представила себе десятилетнего, тоненького, как тростинка, мальчика с горящими глазами, превратившегося в неистового бойца, который молотил кулаками и ногами, наплевав на собственную безопасность. – Один из них удерживал меня на месте, пока остальные убегали с моим бумажником и фотографией брата. Этот мальчишка, который взял меня в захват, – Бойд Роджерс, – был на четыре года старше и все-таки с трудом со мной справился. Не знаю, может, яростным сопротивлением я завоевал его уважение, но он успокоил меня, пообещав, что если я перестану лягаться, он мне все вернет. И предложил заключить сделку: он возвращает мне бумажник со всем содержимым, а я стану его репетитором по математике и естественным наукам. Поначалу я не поверил. Решил, что он, скорее всего, издевается, но я был готов на все, чтобы заполучить фото обратно, поэтому согласился. И когда Бойд выполнил свою часть сделки, то потребовал от меня сдержать слово. Оказалось, он вовсе не шутил. Он действительно хотел заниматься с репетитором. Так что мы встречались в парке после уроков по крайней мере трижды в неделю. Бойд получил немало насмешек от своих друзей по поводу совместного времяпрепровождения с десятилетним мальчишкой из Школы для одаренных вундеркиндов, но он плевать на это хотел. Выяснилось, что он давно лелеял план поступить в военно-морской флот и стать морским котиком, как его двоюродный брат. А тот сообщил, что для зачисления в элитное подразделение требуется хорошая подготовка в области науки и техники. Вот так я начал ему помогать. Мы вместе трудились в течение четырех лет, вплоть до того дня, когда Бойд записался добровольцем. Но и он в свою очередь обучал меня кое-чему. Как сражаться, как выживать на улицах самого опасного города на свете. И заставил вылезти из раковины, в которой я скрывался от остального мира. Бойд подарил мне жизнь вне стен этого безмолвного дома… – осекся Чарльз. – Знаешь, прежде я никому и никогда этого не рассказывал. Сердце Мэгги билось в горле. – Знаю, – прошептала она. – Мы с Бойдом держали крепкую связь даже после того, как он поступил на флот. И когда он наконец попал в морские котики, – я тогда заканчивал докторскую диссертацию, – то начал обучать меня навыкам выживания. Бойд был мне как брат. Чарльз снова умолк. – Мэгги, не хочу стать виновником его смерти. Мэг внимательно вгляделась в его лицо, в невероятно грустные глаза. – Или твоей, – добавил он тихо. – Особенно твоей. И тут она поняла, что Чарльз собирается произнести, и, естественно, как только Мэг отвернулась к окну, он сказал именно это: – Я все решил. Его слова, казалось, повисли в напряженной тишине. Мэгги устремила твердый взор на полосатое рассветное небо, потом кивнула: – Хорошо. Именно этого Чак и добивался. Выпрямила спину и заставила себя взглянуть на Чарльза: – Именно этого хочу и я. Чарльз молча смотрел на нее, выглядя таким уставшим, таким несчастным, что Мэг захотелось подойти к нему и утешить. |
