– Все та же проблема с потовыми железами, – негромко объяснил он маме, делая какие-то записи в моей карточке. – Он перегрелся. Ты же знаешь, Ларри, это тебе вредно.

Я согласно кивнул.

Мне давно известно, что с потовыми железами у меня не все в порядке. Они работают не так, как полагается. Я никогда не потею, а когда перегреваюсь, мне становится дурно.

Вот почему мне приходится ходить к доктору Меркину каждые две недели. От уколов мне становится лучше.

Бросаться снежками было здорово. Но я так увлекся, что не заметил, как перегрелся, несмотря на снег и холодный ветер.

Потому-то меня и затошнило.

– Теперь тебе лучше? – спросила мама по дороге домой.

Я кивнул.

– Да, теперь все в порядке, – заверил я, остановился и повернулся к ней. – Мам, тебе не кажется, что я… изменился?

Мама встревоженно оглядела меня.

– Изменился? О чем ты говоришь?

– Может, у меня появился загар или что-нибудь вроде того? – с надеждой спросил я.

Мама пристально вгляделась мне в лицо.

– Ларри, я так волнуюсь за тебя! – призналась она. – Попробуй вздремнуть, когда мы вернемся домой, ладно?

Значит, никакого загара она не заметила.

Я так и знал, что «Мгновенный загар» не подействует. Средство было слишком старым. А может, мгновенного загара вообще не бывает.

– Зимой трудно загореть, – сказала мама, когда мы шли к машине по заснеженной стоянке.

Еще бы, мысленно согласился я, закатывая глаза.

После ужина мне позвонила Лили.

– Мне тоже нездоровится, – призналась она. – А как дела у тебя?

– Прекрасно, – отозвался я. Держа радиотелефон в одной руке, я продолжал переключать телевизионные каналы с помощью пульта дистанционного управления.

Дурацкая привычка. Иногда я часами переключаю каналы и толком ничего не успеваю посмотреть.

– Когда ты ушел, заявились Хью и Марисса, – сообщила Лили.

– И вы прогнали их? – встрепенулся я. – Закидали снежками?

Лили засмеялась.

– Нет. К тому времени мы насквозь промокли и выбились из сил. Мы просто болтали с ними, пока не замерзли.

– Хью что-нибудь говорил о своей группе? – спросил я.

– Сказал, что купил сборник песен Эрика Клэптона, – известила меня Лили. – И разучил на гитаре несколько новых композиций, которые сразят нас наповал.

– Напрасно Хью взялся за гитару, лучше бы сидел на ударных. На гитаре он играет так, что слушать тошно, – отозвался я. – Вечно у него визжат струны! Ума не приложу, как это у него получается. Скажи, ты, случайно, не знаешь, как заставить гитару визжать?

Лили засмеялась.

– Марисса тоже визжит, а думает, что поет! Мы оба расхохотались, но смех вскоре оборвался.

– Скажи честно, у «Крикунов» что-нибудь получится?

– Не знаю, – задумчиво ответила Лили. – Хью так любит хвастаться, что ему нельзя верить. Он говорит, что их группа давно могла бы записать компакт-диск. А еще – что его отец будто бы хотел записать кассету и послать ее в крупную компанию звукозаписи.

– Да что ты говоришь! – саркастически воскликнул я. – Надо будет как-нибудь подкрасться к дому Хью, когда его группа репетируем _ предложил я. – Мы послушаем и сами решим, чего они стоят.

– А Марисса и вправду неплохо поет, – вздохнула Лили.