|
Недавно в Европу пришла мода вешать в библиотеках и гостиницах имитации охотничьих трофеев. В витринах, стоявших в лавке, теснились магниты в виде круассанов, бутылок вина и тарелок сыра; пластмассовые кружки, кошельки, коробочки, записные книжки, косметички, перчатки, на стойках висели футболки, кепки, фартуки – все с надписями «Paris». Несколько китайских туристок в белых панамах, коротких брючках и сандалиях, надетых на серые носочки, с упоением рылись в большой корзине, из которой торчал флажок «2 евро». Я протиснулась между вертящимися стойками с открытками, подошла к кассе и улыбнулась худенькой рыжей женщине в ярко‑зеленом платье:
– Бонжур, мадам! Она окинула меня взглядом, поняла, что перед ней не туристка, и ответила: – Бонжур, мадам. – Простите, это дом семнадцать? – продолжила я. – О да, – кивнула женщина. – Если ищете кабинет доктора Пасати, то надо повернуть за угол нашего магазина. К врачу вход с другой улицы, вечно все путают. – Спасибо, мадам, я разыскиваю месье Эвиара, – уточнила я. Лицо продавщицы вытянулось. – Месье Поля Эвиара, – добавила я, – вроде он владелец этой торговой точки. Небольшая дверка за спиной кассирши приоткрылась, появилась девочка лет тринадцати‑четырнадцати. – Мама! Роже разорвал мою тетрадь по математике! – Я занята, Мари, и лучше вам с братом не скандалить, – поморщилась продавщица. – Мне с ним что, целоваться? – возмутилась дочь. – Он первый начал! Вечно ты его защищаешь! Оооо! Блокнотики с кошками! Их вчера не было! Можно взять? – Один! – предупредила мать. – Не больше! Девочка начала перебирать товар, продавщица взглянула на меня. – Месье Поль Эвиар, – повторила я, – мне очень надо с ним поговорить. – Зачем вам Поль? – спросила кассирша. – У меня есть для него сообщение, касающееся его жены Людмилы Бритвиной, – ответила я. Хозяйка начала аккуратно складывать разбросанные около кассы мелочи. – О мадам! Тут какая‑то ошибка, супруга Поля перед вами. – Правда? – удивилась я. – Но по документам месье Эвиар пять лет назад оформил брак с москвичкой Людмилой Бритвиной. Это совершенно точно. – Нет‑нет, – возразила хозяйка магазинчика, – мы живем вместе почти двадцать лет, познакомились школьниками и с тех пор не расставались. Девочка перестала копошиться в блокнотах, приоткрыла рот и уставилась на мать. – Невероятно, – пробормотала я, – но в документах в качестве мужа у Людмилы Бритвиной указан Поль Эвиар! Мне нужно срочно побеседовать с ним. – Его нет в Париже, – твердо ответила женщина. – Он в деревне, дом ремонтирует, должен вернуться после десятого сентября. Загляните сюда одиннадцатого. – Мама, Мари сломала мой ноутбук, – пожаловался симпатичный юноша, высовываясь из маленькой дверцы. – Замолчи, Роже, – велела мать. – Он сам компьютер уронил! – возмутилась Мари. – А теперь меня обвиняет! – Сейчас же уйдите наверх, – приказала мать. – Почему? – надулась девочка. – Вы оба не умеете себя вести, – вспыхнула мадам Эвиар и вырвала из рук дочери блокнот. – Все! Не мешайте. Господи! Не дети, а недоразумение. Вон у Виктора и Катрин, и у Симона в лавке помогают, а от тебя, Мари, одна докука. – Я самая плохая? – покраснела дочь. |
