А сейчас ее привел к себе мистер Грабли, она сидела в кресле из стеклянных нитей и ждала, когда шеф заговорит. Но первым начал Лэквуд.

— Карен, — Лэквуд коснулся ее руки, — ты на грани большого успеха. Фирма настолько уверена в блистательном завершении твоих опытов, что приступила к строительству новых реакторов. Контракты и сроки, сроки и контракты! Всеми реакторами намечено управлять с помощью аппаратов типа «Могучий Младенец». Но есть и огорчения. Другим лабораториям не удается наладить работу своих Младенцев.

— Между тем они в точности копируют вашу схему, — вступил в разговор Грабли.

— Да, Карен, копируют в точности и получают нулевые результаты.

— Я хотела бы посмотреть на их аппараты.

— Это совершенно излишне, — проскрипел Грабли.

— Почему?

— Нас не устраивают кустарные сооружения, которые действуют только в присутствии их создателя. Нам нужна стандартная аппаратура, с которой сможет работать любой. Нам не нужны фокусники и фокусы.

— Но, кажется, причина неудачи найдена?

Своим полувопросом Франк поспешил загладить резкость Грабли.

— Ваша кровь, мисс Брит! — выпалил Грабли. — Вот в чем причина!

— Моя кровь?

— Чья кровь циркулирует в вашем Могучем Младенце? Ваша! Не так ли? Вы знали, что Могучему Младенцу необходим постоянный состав крови. Иначе все рушится. Его нельзя перестраивать каждый день или каждый час в зависимости от того, кровью какого донора он будет заряжаться. Стабильность состава крови — главное. Вы знали это и каждый день брали у себя несколько унций крови. Вы мать Младенца, и в его жилах течет Материнская кровь. Он не терпит другой. Каждому свое! Нельзя надеть на грузовик колесо от детского велосипеда. Конфигурация электрических полей эритроцитов зависит от стереоизомеров некоторых сложных соединений. Эти стереоизомеры уникальны. У каждого человека они свои, неповторимые. К таким выводам пришли наши биологи, и теперь нам нужна ваша кровь, мисс Брит.

— В разумных и безопасных для здоровья пределах, — вставил Лэквуд.

Как сухо он произнес эти слова.

— Разумеется, в абсолютно безопасных пределах. Ваше здоровье — капитал фирмы…

Карен вспомнила все: круглые цифры контракта, желание Лэквуда приобрести домик за Красными озерами и то, что ей уже тридцать два года, а Могучий Младенец — драгоценный шанс решить все жизненные проблемы одним ударом. Ей не оставили времени на обдумывание, ее торопили. Почти машинально она согласилась.

С того дня каждое утро ее ждали в отделе медицинского обслуживания. Кресло на шарнирах, штатив, с которого свисали дрожащие стеклянные трубки, шланг с иглой — жало стеклянного паука. Жало вонзалось в руку, и свернутый жгутом пластикатовый мешочек разворачивался, разбухал, наливаясь ее кровью. Очень удобный мешочек, удобнее обычной ампулы, из него легко выжать лишний воздух или порцию содержимого. Но мешочек прикрывали плотной белоснежной салфеткой, и Карен не могла точно определить, сколько крови у нее брали. Пять унций? Шесть, семь? Карен пыталась прикинуть на глаз диаметр шланга и скорость движения по нему струйки крови, но из ее расчетов почти ничего не получалось. Спрашивать она не пыталась. Если шеф сказал, что в Пайн-Блиффе соорудили еще несколько Могучих Младенцев, значит, так оно и есть. Она их мать, и она должна питать их частицей своей плоти. В разумных и безопасных пределах. Так получилось. Она должна. Ей хотелось крикнуть в лицо надвигающейся беде: «Не надо! Не хочу!» Но беда не имела лица, она надвигалась вкрадчиво, темная и бесформенная.

И каждое утро после визита в отдел медицинского обслуживания Карен шла в свою лабораторию.