|
Одного из них Натабура зарубил, а второй нырнул, взывая о помощи, и схватил Язаки за ноги. Со всех сторон к ним ринулись морские твари. Вода вскипела от их движений. И когда Натабура с Язаки решили, что погибли, Натабура вспомнил о знаке Удзи-но-Оса и высоко поднял его над головой. Морские твари и каппы опешили, а Натабура с Язаки в три прыжка очутились на твердой земле и бросились бежать в сторону гор.
Глава 2 ПЛЕМЯ ЁМИ
Древний лес был глух, темен и беспроглядно мрачен. Казалось, в чащобе кто-то таится. Под лапником лежал снег, а на под ногами чавкала грязь. Сверху, цепляясь за горы, неслись тучи, а узкая лощина, по дну которой бежал ручей, не спасала от холодного ветра, который налетал порывами, раскачивая верхушки деревьев. Едва заметная тропинка меж замшелых камней с каждым шагом становилась все нахоженнее и нахоженнее, а высоченные и толстенные ели и сосны, которые, казалось, царапали небо, нехотя расступались, выставляя напоказ свои огромные корни. – Не будет нам дороги… – как всегда, Язаки гундел на все лады, не замечая никого и ничего вокруг, – не будет… пропадем мы… пропадем… есть хочу… Да помолчи, ты! Да тише! – хотелось возразить в ответ. Кими мо, ками дзо! Язаки едва плелся, неся за плечами колчан с луком. Плелся и оглядывался. «И чего ты оглядываешься? – раздражаясь, Думал Натабура. – Если бы здесь кто-то был, давно бы нас спеленали, поскольку топаем, что твои слоны. А засаду хорошо бы устроить на бугре со смятой травой, – Натабура по привычке оценивал местность. – Тогда бы нам некуда было деться, кроме как бежать вдоль тропинки, а в спины нам будут посылать стрелу за стрелой». Да и с таким спутником не особенно разгонишься: Язаки не умел двигаться осторожно. Если он проходил мимо ели, то обязательно задевал ветку, если переступал через камень, то с шумом сталкивал его с места. Он был сыном рыбака, его никто не обучал искусству самурая, а на его добродушной физиономии ясно отражались все владевшие им страхи и сомнения. К тому же они оба замерзли – тонкая деревенская одежда плохо грела. Когда их выбросило волной на гору и они, судорожно цепляясь за траву и корни, взобрались на вершину, а потом посмотрели вниз, то ни деревни Вакаса, ни кораблей одзия не увидели. Голая прибрежная равнина, плавающие деревья, бурлящее море и водовороты. Один Водяной владыка – Удзи-но-Оса, грозя трезубцем, погружался в пучину, а его огромные и длинные усы и шелковистая борода все еще выплескивались к подножию столбовых гор. Потрясенные и усталые, беглецы сидели на вершине, не в силах спуститься в горные долины. С этой стороны гор кто-то жил – об этом говорили склоны, испещренные паутиной троп и усыпанные козьим навозом. На бугре примята трава, и дело вовсе не в козах, а в чем-то еще, что таилось в сумрачных сучьях. «Не нравится мне это все, – думал Натабура, – не нравится. По всем правилам следовало сойти с тропы и двигаться лесом. Но в чаще к нам могут подобраться на расстояние верного выстрела, да и заблудиться недолго. Хотя, наверное, мы уже давно заблудились, потому что не знаем ни местности, ни верного направления. Топаем с горы, и все. А куда – не ведаем. Правда, во всей этой истории есть один большой плюс – мы остались живы, а это главное». – Ох!.. – глухо выдохнул Язаки и зашатался. – Слышь… дальше я боюсь… Он оступился в ручей, с ужасом воздел руки, глядя куда-то вниз, и Натабура увидел глубокий след, залитый черной водой. – Обыкновенный коровий… – Натабура поежился от холода. Ему самому было не по себе. Да и усталость брала свое. «Скорее бы убраться отсюда, – подумал он. – Ночь без огня нам не пережить: холодно, ноги мокрые, жрать охота. |
