Естественно, следующим этапом "гонки вооружений" стал камень на верёвочке – его после раскрутки совсем удобно отпускать, но за улетевший шнурок становится обидно. Не безделица он в этом мире, не пустяк. А не каждый раз его отыщешь, особенно, после промаха. Поэтому следующим шагом стала праща – ремень из шкуры, в петлю которого укладывался "снаряд". В момент "выстрела" один из концов отпускался, а второй оставался привязанным к запястью. Вот таким образом при стрельбе тратился только легко восполнимый ресурс – камни. Сразу отмечу – прицельный бросок дался любому из нас только после долгих тренировок. То есть такой, когда снаряд летит в нужную сторону, а не "куда Бог пошлёт". Попадание же в конкретный предмет освоил только Кит – у меня и у маленьких гырхов для этого оказалась недостаточно совершенная моторика, зато человеческий детёныш освоил новое оружие быстро.

Я умышленно подчёркиваю различия, носящие физиологический характер, потому что знаю – неандертальцы, в конце концов, вымерли. И ищу этому объяснения. Возможно как раз сейчас мне довелось встретиться с последней группой людей этого биологического вида. И нам с вождём Тёплым Ветром выпал шанс сохранить популяцию гырхов?

Позднее мы исследовали рычаги – сначала, конечно, в качестве подкидной доски, научившись запуливать тяжелый камень туда, куда хотели, ну а потом и иные варианты "прошли", каждый в свой черёд. Во всяком случае широкоизвестную демонстрацию победы малыша над крепышом мы провели не один раз. Возиться с детьми всегда интересно – они такие непосредственные! Каждый потом показал этот "фокус" своему папе.

Что интересно, в компании с неандертальчатами нас с Китом свободно отпускали бродить по окрестностям – заострённые палки, имитирующие взрослые копья, в руках этих мальчишек были действительно серьёзным оружием против относительно некрупных куньих, которых, к тому же, встречалось в этих краях немного. Если честно, то здесь было, скорее, царство пернатых, появившихся неведомо откуда после таяния снегов. Но от них заметной опасности не исходило. Зато гастрономическая ценность залётных ни у кого сомнений не вызывала, и мы частенько приносили к ужину то, что сразу шло в котёл. Вороны, галки, сорока или иная неведомая мне птица – весна не баловала нас изобилием, поэтому никто не привередничал.

Ещё отмечу тренировки по штыковому бою. Курс общей военной подготовки я проходил осенью сорок четвёртого, так что знаком был не только с "коротким, коли". К тому же нас перед Хинганом готовили и против самурайских мечей – их тогда в войсках называли саблями и предупреждали, что офицеры с этим оружием весьма опасны, ну и показывали, как карабином отбить удар.

Наставили мы маленько друг другу синяков палками с обмотанными мягким концами, зато душа у меня теперь спокойней. Даже относительно неуклюжие Всхлип и Плакса не только, наконец "зауважали" проворного Кита, но и сами выучили ряд стандартных уходов и отводов. Если кто не соображает, объясняю: штыковой бой – разновидность фехтования, как и ножевой, в общем-то, хотя, о последнем у меня совсем слабые представления. Так, полковые разведчики иногда на мне отрабатывали нападения и защиты, потому что я смолоду шустрый.

Кроме нашей группы, детсадовской, промыслом пропитания занимались и подростки, к которым примкнул старший из человеческих детей Нут. Добыча у них случалась обильней, хотя некий паритет поддерживался за счёт нерегулярности успехов и неудач.