Другим увлечением Румянцева была киносъемка. Еще в начале 60-х он приобрел себе кинокамеру и с той поры снимал все подряд: свои прогулки, рыбалку, друзей и т. д.

Несмотря на свою феерическую славу, Румянцев оставался достаточно скромным человеком. Например, его друг и коллега иллюзионист Эмиль Кио любил обедать в ресторане гостиницы «Метрополь» и часто звал с собой и Румянцева. Но тот каждый раз отказывался и обедал в цирке: причем иной раз не в буфете, а… у себя в гардеробной. После обеда он обычно любил поспать на маленьком диванчике, стоявшем в той же гардеробной.

В 1969 году М. Румянцев был удостоен звания народного артиста СССР. Отметим, что звание явно запоздало, поскольку поистине народным артистом Карандаш стал еще в 40-е годы. Почему же его долго не замечали? Вот как это объясняет коллега великого клоуна – Олег Попов:

«Карандаш любил уединяться. Друзей у него почти не было. Ну и какая радость-то? Наливай! Когда встал вопрос, давать или не давать Карандашу звание народного, министр культуры Фурцева сказала: «Да вы что! Он же не просыхает!» А кто тогда не пил?! Она сама была не последняя по этой части…»

Об этом же слова другого знаменитого циркового артиста – иллюзиониста Игоря Кио:

«Если кто-то думает, что Михаил Николаевич Румянцев был непьющим, он сильно ошибается… Карандаш не начинал выпивать один – всегда звал всю свою клоунскую группу. Приехали они, к примеру, в Тбилиси – и после каждого представления он говорит помощникам: «Ну, интеллигенты (обычное его обращение к окружающим), пошли – в городе грипп, надо профилактику сделать…» Все шли в буфет, где он каждого угощал коньяком, – и пили напропалую. И так проходит дней семь – десять. Потом Карандаш «завязал», а втянувшиеся помощники продолжали по вечерам пропускать по рюмочке. И вдруг возмущенный Михаил Николаевич пишет докладную записку директору цирка, что с пьянством надо бороться…

Директор Тбилисского цирка Иван Сергеевич Гвинчидзе (действительно интеллигент, без всяких юмористических присловий), недавно перешедший из театра и еще не знавший характера Карандаша, осторожно говорит ему: «Ничего не могу понять, Михаил Николаевич, вы же сами пьете…» – «Я пью официально, министр знает». Хотя гипотетический министр вряд ли знал, что Карандаш предпочитал обществу собутыльников свою собаку Кляксу (как явствует из воспоминаний Олега Попова, министр Фурцева прекрасно знала о слабости Карандаша к выпивке. – Ф. Р.).

Однажды Карандаш работал в Цирке на Цветном бульваре – и дирекция чувствует, что у него начинается «заход». А наступает 7 ноября – и если клоун в праздник сорвет представление, то может быть большой скандал и неприятности для всех. Дирекция посовещалась с профкомом и решили использовать выходной день… Увезти Карандаша сразу после очередного выступления в больницу, чтобы там его чем-нибудь покололи – сбили настрой… Но он же трезвый ни за что никуда не поедет. Посовещались еще – и постановили выделить деньги на коньяк с пивом – смесь сильнее «шибает».

Пришли к нему после представления с полным портфелем бутылок врач цирка Дима Марьяновский, главный администратор Сандлер и артист Леня Гоминюк: «Михаил Николаевич, может, выпьем?» – «Ну а чего, давайте, интеллигенты, садитесь…» А у служебного подъезда уже машина дежурит, чтобы потерявшего бдительность великого клоуна «депортировать», госпитализировать то есть… Разлили, Карандаш предупреждает: «А вы тоже пейте, интеллигенты». Выпили.