— Слушай, а ведь точно. Мой папаня с ним пересекался и даже когда-то дружил.

— Он занимал какой-то высокий пост. Умер лет десять назад. Думаешь, Вадим — его сын?

— Если так, значит, сын гнилым уродился. Хотя отец был классным.

— Хорошо, Кирыч, сейчас я все разузнаю и тебе перезвоню. Отбой.

— Стасик, подожди, подожди! Заодно выясни, пожалуйста, почему мою переводчицу на работу никто не взял. Она попыталась куда-нибудь устроиться, но везде получила категорический отказ.

— А разве она не у тебя работает?

— Когда ко мне приезжали французы, я приглашал ее на устный перевод. Сейчас взял в штат. А до этого муж ей отомстил — выпер из перевод-бюро, где Катя проработала семь лет.

— Не простил, что от него сбежала?

— Нет.

— И теперь ты думаешь, что Вадим подсуетился и внес твою красавицу в какой-то черный список?

— Типа того. Иначе непонятно. Она и переводчик отличный, и молодая, и умная, и шустрая.

— А еще — хорошенькая блондинка, — добавил Стас. — Я же ее фото видел.

— Вот именно, хорошенькая блондинка. Однако ей отказали в восьми конторах.

— Ого! Тут, действительно, что-то нечисто. О’кэй, Кир, сейчас все проверю. Жди.

Стас перезвонил через двадцать минут. Кирилл за это время успел переговорить с поставщиком из Калининграда и крупным заказчиком из Краснодара. А потом связался со злополучным тюменским филиалом и наорал на непутевого директора.

Теперь он неусыпно следил за Максом, запретил выключать видеокамеру, контролировал все действия, не давал самостоятельно подписать ни одного документа — перевел все на себя. И постоянно угрожал расправой. Макс относился к тому типу людей, которые по-хорошему не понимают.

Это, конечно, не работа, а сплошные мучения. «Ничего, — упрямо подумал Кирилл. — Или я его перевоспитаю, или он взвоет от такой жизни и сам сбежит».

Наконец, перезвонил Стас.

— Кирюха, я все узнал. Мы угадали, Александр Скворцов — отец нашего противного муженька. Вернее, отчим. Он его усыновил в раннем детстве. Мамашка Вадима — вдова Александра Скворцова, важная чиновница из областного правительства. Говорят, у нее особые подходы к самому губернатору. Могу даже предположить, какие. Офигенно красивая баба! С сыночком они на одно лицо. Я, опять же, фоточки позырил. Ирина Анатольевна Белоусова. Наверное, именно она везде и составляет протекцию своему единственному сыночку.

- <…> <…>, - выдавил сквозь зубы Кирилл. — <…> <…>

— Чувак, ты чего там бормочешь?

— Да так… Творчески осмысливаю полученную информацию, — Кирилл снова тихо выругался.

— Переживаешь? Понимаю. Ты организовал Екатерине развод, а значит, перебежал дорожку сыну этой чиновницы. Он-то развода не хотел. Но, возможно, они и не узнают, что мы здесь руку приложили. Заранее-то не волнуйся. Но да, с этой шикарной мадам лучше не ссориться. Блин, какая же красивая! Скинуть тебе фотку?

— Не надо, — буркнул Кирилл.

Зачем ему фотография, если он имел возможность в течение получаса любоваться оригиналом? И даже подарил даме роскошный букет. А бриллиантовое колье она гордо отвергла… Кирилл почему-то вспомнил, что Ирина забрала со стола не только цветы, но и кленовый лист — огромный, красно-желтый, мокрый…

— Не хочешь — как хочешь! А я вот открыл ее фото на большом экране, смотрю и удивляюсь. Как поверить, что ее сыну тридцать три года? Ей самой от силы тридцать.