– Дельно, – кратко ответил Зигер, подбирая топор и готовясь в путь.

– Эй, послушайте, – неожиданно выкрикнул Гифер, – я ведь с людьми давно не общался, позабыл слова уже все!

– Вспомнишь, если домой вернуться хочешь, – невозмутимо ответил Пархавиэль, отдавая группе приказ продолжить движение.

Видимо, Боги Великого Горна услышали молитвы забредших во «внешний» мир сынов, а может быть, проказнице-судьбе просто наскучило посылать на головы стойких к ее проделкам гномов все новые и новые испытания. Как бы там ни было, а отряд выбрался из зарослей достаточно быстро и оказался в лесу.

Деревья вокруг были высокими, с раскидистыми зелеными кронами, полностью заслонившими небо, однако росли не вплотную друг к другу, а на расстоянии пяти-семи шагов, поэтому в чаще было достаточно светло. Где-то недалеко впереди уже виднелся просвет, там заканчивался лес и начиналась равнина.

Гномы шли быстро, не прячась и не оглядываясь по сторонам. Всего за полсмены, проведенные на поверхности, караванщики поняли, что опасности подстерегают их не столько в дремучей глуши, сколько на открытых пространствах, среди поселений людей и прочих, неизвестных им народов.

Конечно же, предположение гнома было ошибочным, хищники водились и в лесу, но по сравнению с грозными обитателями пещер они показались разведчикам при первой встрече безобидными домашними зверушками.

Не успели гномы пройти и ста шагов, как слева задрожали кусты ракитника и послышался протяжный вой. Вскоре завывание повторилось, а из куста, шагах в пяти впереди отряда, выскочила дикая собака. Грозно щерясь, рыча и клацая большими белыми зубами, животное стояло на широко расставленных полусогнутых лапах и явно готовилось к прыжку, но не решалось напасть на добычу в одиночку. Хищник, загородивший группе дорогу, рычал и угрожающе щелкал зубами при каждой попытке гномов сделать хотя бы шаг.

– Гифер, хватит баловаться, не раздражай пса! – пригрозил пальцем Пархавиэль разыгравшемуся гному.

Гифер делал шаг вперед и тут же быстро отскакивал назад, как маленький ребенок, получая удовольствие от того, как склабился пес и дыбилась на загривке его взъерошенная шерсть.

– Что делать-то будем? – спросил Зигер у командира. – Собака-то, видимо, совсем дикая, ни людей, ни гномов в жизни не видела. Смотри, как щерится! Вся от страха дрожит, а зубы скалит, бедная!

– Не нравится она мне что-то, – утихомирил расчувствовавшегося товарища Зингершульцо. – Если она нас боится, так чего на дорогу выскочила, почему путь не уступает?

– Наверное, нора поблизости, за щенят боится, – сочувственно произнес Зигер, достал из походного мешка кусок вяленого мяса и метко кинул его прямо под лапы зверю.

Животное никак не среагировало на дружеский жест гнома и продолжало грозно рычать.

– Давай попытаемся отойти немного назад, а там принять вправо. Может быть, тогда удастся сторонкой обойти, – принял решение Пархавиэль.

Гномы никогда раньше не встречали волков, не знали их повадок и даже не могли предположить, что хищник не защищал свою нору, а преградил путь, ожидая, когда ему на помощь сбежится стая. Разведчики поняли истинное положение дел слишком поздно, когда на них со всех сторон накинулись подоспевшие на зов соплеменника волки.

Пархавиэль даже не успел вытащить из-за пояса топор, как ему на грудь приземлился вожак стаи и тут же попытался вонзить острые зубы в шею.