– Не вопрос, Жанночка, завтра же позвоню в эту дыру. У меня есть конкретное предложение. Давай ка посидим с тобой в ближайшее время после работы в уютном месте, поболтаем, покумекаем, чем я могу быть тебе полезен. В конце концов, друзья ведь затем и нужны, чтобы друг другу помогать? Тем более, когда в помощи нуждается такая необыкновенная женщина. Ты, Жанна, как всегда, притворяешься стальной, но даже у металла существует предел прочности. Мне как бывшему инженеру это хорошо известно.

– Ой, спасибо, Большой Шурик, я в тебе никогда не сомневалась.

– Ну, так может послезавтра? – предложил Соколов.

– Отлично, немедленно забиваю дату и время встречи в айфон, – отозвалась Жанна. – Постараюсь не опаздывать. Целую!

Жанна отключилась и с горечью подумала о том, что Большой Шурик совсем не такой, как «изменнщик» Воронов. Он масштабнее, сильнее, великодушнее… Даже в личных отношениях. В конце концов Сокол каждый раз официально женился на своих любовницах и при этом оставлял очередной брошенной жене неплохой куш. В общем, Жанна с каждой минутой все больше симпатизировала другу семьи. Первым делом, она решила внести изменения в свой плотный рабочий график и запланировала на ближайшее время встречу с парикмахером и с маникюршей. В конце концов она должна прекрасно выглядеть на встрече с давним другом.

Допрос в полевых условиях

Подозреваемый Мормышкин говорил через силу. На одни вопросы следователя отвечал односложно, в ответ на другие вообще отделывался молчанием.

– Подумайте хорошенько, – сказала следователь Белова – Неужели вам хочется, чтобы главные участники этого дела вышли сухими из воды, а вы мотали срок где нибудь в «Полярной Сове» до конца жизни?

– На мне все равно мокрое дело висит, начальница, причем не одно, – пробурчал Мормышкин и злобно взглянул на Лину и Башмачкова. – Жаль, я вас тогда ночью не прихлопнул. Нет свидетелей – нет дела. Глядишь, все потом рассосалось бы. Залег бы на дно где нибудь в глухой деревне – и с концами…

Глаза Морышкина зыркнули из под капюшона на Лину злым огнем. Он помолчал и внезапно обратился к Алле:

– Ладно, скажу, что думаю, начальница. Терять мне и вправду нечего. Виноватыми в итоге всегда оказываются простые люди, а не московские буржуи в шоколаде типа Воронова.

– Ну, так расскажите о нем подробнее, – попросила Белова.

– Воронов всегда считался в столице важной шишкой, – продолжал подозреваемый. – Ну, а мы то знали, что он в «Черную розу» ездит не только затем, чтобы с девочками расслабиться. Он был самым настоящим теневым владельцем борделя. В то время там крутились огромные деньги, большой процент от прибыли шел в Москву. Только напрасны все ваши труды, госпожа следователь. Прошло уже два десятка лет, никто ничего не докажет.

– Для этого ты Маргариту придушил? Сволочь! Надеялся, что все будет шито крыто? – не сдержалась Лина.

– Марго сама виновата. Она что то почуяла, стала ночами кружить возле стройки, вынюхивать, как лиса возле курятника, принялась ко мне приставать с расспросами. Достала, сучка, ну прям до печенок! А ведь двадцать пять лет назад как я ее обхаживал – не дала! Начальству нажаловалась. И Ворон тогда велел мне от нее от@биться. Вот я и решил, что проще от этой старой бл@ди раз и навсегда избавиться, чем постоянно думать, что она побежит в ментовку на меня стукануть. Тем более, что Марго все знала про «Черную розу». Уж ей то было не знать! И девочки, и клиенты – все вокруг нее крутились.