– Легко отщипнуть крошку от большого пирога, – напряженно произнес он. – Недавно еще один наш брат – амир Исхак – стал шахидом, иншалла. Вместе с тремя своими моджахедами он встретил смерть достойно. Они держали байат, данный амиру Саббаху, и выполняли его приказы, а теперь об их семьях некому позаботиться.

Ни один мускул не дрогнул на лице Саббаха, хотя внутри у него все кипело.

– На освободившееся место опытного Исхака – командира диверсионного подразделения, пришел от имени амира Саббаха молодой, ничем себя пока не проявивший Исмаил Умаров. Может быть, завтра, послезавтра, через месяц амир Саббах поймет ошибку, которую он сделал, но тогда может быть уже поздно. Уже и так слишком много наших братьев стало шахидами… Разве не так?

Присутствующие одобрительно закивали.

– Наш брат Саббах сидит в своем укрепленном гнезде и оттуда раздает команды. Но он не участвует в нашей борьбе, в каждодневных акциях…

– Орел не охотится на мух! – высокомерно сказал Саббах.

– Я знаю, что ты дергаешь за ниточки, идущие по всему миру! Но что нам весь мир? Из того, что ты называешь «мухами», и складывается наш Великий джихад! Наш, а не твой!

– Джихад нельзя разделить на кусочки! – возразил Саббах. Но Борз упрямо покачал головой.

– Братья, я предлагаю отменить подчинение Центру! Каждый командир сам принимает решения – вот как должно быть!

– Но я поставлен амиром фронта! И деньги из Центра к вам через меня идут. И я за все отвечаю!

– Идут, но не доходят! Пока что наши земляки отвечают своими жизнями! – сказал амир Итум-Калинского сектора Абу-Усман.

– Братья, кафиры наступают! Нам нужно объединить усилия, а не делать разборки по мелочам!

– Смерть наших братьев для тебя мелочи? – вскипел Борз.

– Нам тоже от Центра давно нет никакой поддержки, – поддержал его Абу-Усман.

– И поэтому ты решил снимать дань с торговцев на моей территории? – вступил в разговор амир Шатойского сектора Сайди.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – оскалился Абу-Усман. – У тебя есть доказательства?

– Твои люди сами хвастались.

– Мы делаем джихад везде, где представляется такая возможность, и если даже мои люди взяли что-то с твоей земли, то не положили в свой карман! Это трофей, который пойдет на общее дело!

– Перестаньте! – сказал амир Тархан по прозвищу «Красная борода». Это был плотный немолодой мужчина, а борода его действительно имела красноватый цвет от красителя, которым он пытался замаскировать седину.

– Амир Саббах прав! Мы должны сплотиться…

– Никому я ничего не должен! – возразил Абу-Усман. – Один упрекает, типа я плохо контролирую своих людей, другой – типа он деньгами меня снабжает… Какими деньгами? Где эти деньги? За последний месяц мы увидели только сто долларов, которые амир Саббах в насмешку дал Борзу! Короче, надо мной только один амир – Аллах, хвала ему.

– А вокруг кого ты хочешь сплотиться, Тархан? – вдруг спросил Борз. – Вокруг амира Саббаха? Да, он хороший воин. Но он не нашей крови! Ему непонятны наши беды, наши горести и наши проблемы! Он воюет в Нью-Йорке, Париже, Найроби, – короче, по всему миру! А мы воюем на нашей земле!

– Смотрите сюда, – сказал Саббах, положив руки на стол. – И дайте мне кто-нибудь кинжал.

Тархан вытащил кинжал, взял за клинок и рукояткой вперед почтительно протянул амиру. Тот надрезал средний палец, капли крови закапали на полированный стол.