|
Да и в невесомости они держались более чем уверенно – судя по всему, не впервой работали в условиях неисправных компенсаторов ускорения. – Отклепывайся, пилот, – скомандовал один из оперативников, делая Стасу знак рукой. – И вперед по коридору, к шлюзу. – На станции есть представители «Трансвакуума»? – поинтересовался Нужный, вынимая ключ зажигания и отстегивая пневморемни. Санкционеры почему-то обидно заржали. – Есть-есть, – сказал второй оперативник, дрыгнув ногой в сторону кормы «Ренегата». – И «Трансвакуума», и трансхеракуума! Оба оперативника снова заржали. Стас завис над креслом, придерживаясь за спинку, и внимательно посмотрел на военных. Его вдруг посетила свежая мысль: да это же какой-то розыгрыш, буффонада! Быть может, сейчас ведется съемка скрытой камерой, а потом его покажут по телику? – Прикалываемся, стало быть, – выдавил Стас. – А зачем меня нужно было мариновать в челноке пять дней? У меня авария, между прочим, случилась! А ваши санкциры с марсианской станции вдобавок хотели по «Ренегату» лазерами пострелять! В грузовых отсеках табака на… Неуловимым движением один из оперативников саданул Нужного прикладом под дых. Стаса отнесло и шарахнуло спиной об иллюминаторы, он потерял дыхание. В голове помутилось от боли. Второй оперативник неожиданно ловко, учитывая громоздкость своего скафандра, ухватил его за шиворот и потащил по коридору. Стас инстинктивно попытался высвободиться, но получил еще один сильный удар в солнечное сплетение и беспомощно захрипел. – Что зд-десь… происходит? – наконец сумел выдавить он. Оперативник молча втолкнул Нужного в стыковочный рукав, на противоположном конце которого дежурили еще двое военных. Они резко подхватили его под мышки и доставили в глухую каюту станции, где интерьер состоял из стальной кушетки, намертво вваренной в стену, и зарешеченной лампочки на потолке. – Скафандр не снимать, – приказал опер и задраил дверь. Мысли Стаса метались, словно рой взбудораженных пчел. За что к нему здесь такое грубое отношение? Заниматься рукоприкладством – было неслыханной дерзостью со стороны силовых структур даже на поверхности, а уж в космосе… Почему никто ничего не объясняет ему? Почему не позволяют снимать скаф? – Эй! – крикнул Стас, бахнув кулаком в дверь и отлетев к стене. – Что тут творится? Внезапно до него дошло, что на станции сила тяжести несоразмерно мала по сравнению с земной. Его еле-еле притягивало к полу. Неужто и здесь компенсаторы накрылись, и мало-мальская гравитация создается вращением? Невероятно! Все было не так, как обычно. Эти бесконечные недомолвки, хамское поведение оперативников, вынужденная изоляция… И никаких разъяснений! Кроме того, Стас все явственнее начинал чувствовать какую-то неправильность окружающего мира на более глубоких социальных уровнях. Вроде бы такие же люди, вещи… Но вот в мелочах была ощутимая разница. И чем больше он думал об этой разнице, тем значительней она оказывалась. Отсутствие «Эфы» на радарах. Ошибочное определение бортового номера его шаттла. Несоответствие всего в одной цифре – и все же странно… Сбитая по фазе частота радиосигнала ЦУПа. Неизвестные ему доселе модели кораблей и скафандров. |
