— Правильно, что беспокоились. Между прочим, у вас нет желания прогуляться на юг страны?

— Куда именно?

— В Курамшар.

— Что вы собираетесь там делать? Там нет ничего интересного. Захудалая деревушка и здание таможни. Туда даже самолеты не летают, а езды двенадцать часов, если без дорожных происшествий.

— Я все знаю, но, как мне кажется, разгадка нашего дела находится именно там.

Нельзя сказать, чтобы Дерио пришел в восторг от такого предложения, но он согласился.

— Ладно. В конце концов командуете вы. Когда надо ехать?

— Завтра утром, в шесть. С нами будет еще один пассажир. Тот самый обгоревший клерк, угощавший нас обедом.

— Он что, хочет заняться туризмом? Что вы ему наговорили про этот Курамшар? Он думает, что это колыбель «Тысячи и одной ночи»?

— Нет, он интересуется тем же, что и я.

— Договорились, я буду у вас ровно в шесть.

— Если будут спрашивать, отвечайте, что мы едем посмотреть плотину Караж.

— Ясно. До завтра.

Малко вошел в ресторан и застал там Ван дер Стерна. Его ужин давно остыл.

— Где вы пропадали? — спросил клерк раздраженно. — Бегали за местными красотками? Это же несолидно, в конце концов.

— Я работал на вас.

— Да? И каков результат?

— Надеюсь, что иду по верному пути.

Ван дер Стерн толкнул его локтем и подмигнул.

— Когда с делами будет покончено, поедем на три дня в Бейрут. Я там знаю одно местечко... Одни блондинки!

Малко усмехнулся и ничего не ответил. Если бы Ван дер Стерн мог видеть своего посредника, он не прыгал бы столь резво. «Конец дела» обещал быть совсем не таким, как представлялось клерку.

Было поздно, ресторан опустел. Подвыпившая жена директора ругалась по-английски, и это несколько оживляло атмосферу. С одной стороны сквозь окна были видны огни Тегерана, с другой — черная масса горы.

— Мы уезжаем завтра утром в шесть, — объявил Малко.

Ван дер Стерн состроил гримасу.

— Почему так рано? Я действительно так нужен вам?

— Мы же с вами обо всем уже договорились. Свои деньги вы получите по возвращении.

— Мы измотаемся, как черти. Это так далеко.

— Знаю. Да, еще хотел спросить. Где именно хранится ваше зерно?

— В вагонах. И это больше всего меня беспокоит. При такой страшной жаре... Воображаю, в каком оно виде.

— Какое вам до этого дело? Зерно уже продано.

— Пока оно продано только на словах.

«Вот это верно, — подумал Малко, — честное слово иранцев стоит не слишком дорого, особенно в коммерции. А чего стоит слово мертвого иранца?»

— И сколько этих вагонов? — машинально спросил он.

— Десять.

В голове Малко мелькнула догадка. Десять вагонов. На таинственном листке старика было десять колонок с Цифрами. В какой-то миг ему захотелось рассказать клерку всю правду. Но он передумал. Ван дср Стерн был явно не из храброго десятка. Узнай он все, как есть, его бы пришлось везти в Курамшар силой.

— У вас есть документы, подтверждающие, что зерно принадлежит вашей фирме? Без этого нам не позволят открыть вагоны.

— О, все до единой бумаги в полном порядке.

— Прекрасно. В таком случае идемте спать. Завтра вставать чуть свет, а день будет трудный.

Они поднялись в лифте, пожелали друг другу спокойной ночи и расстались. Перед сном Малко добросовестно почистил пистолет, зарядил его и уложил запасные патроны.