— Превосходно!

Успокоившись, Малко с удовольствием разделил обед со своим приятелем. Они ели филе севрюги с зеленью.

Радио поминутно передавало новости, а на окраинах города еще продолжались схватки. Кто-то из знакомых позвонил Дерио и сообщил, что на кладбище вырыта бульдозером целая траншея, чтобы захоронить убитых. Число их неизвестно, а Каджар уклоняется от сообщения подробностей.

— Вы думаете, это правда, насчет траншеи? — спросил Малко.

— Боюсь, что да. Мы никогда не узнаем, сколько людей сегодня погибло.

Поздно вечером Малко возвратился в отель. После стольких событий и утомительной беготни он моментально уснул.

— Господин Линге, мне необходимо немедленно встретиться с вами! Я внизу, в холле вашего отеля. Можно к вам подняться?

— Поднимайтесь, дверь будет открыта.

Малко вскочил, быстро оделся и только-только успел причесаться, как в дверь постучали. Вчерашний собеседник Малко вошел в комнату.

— Вам известно, что за вами следят? — спросил Малко.

Тот снисходительно улыбнулся.

— Мы к этому привыкли. Вы видели шаха?

— Нет, пока не удалось.

— А Каджара?

— Тоже не имел чести. Шальберг мне все объяснил. Вы, то есть коммунисты, намереваетесь взять власть в свои руки с помощью контрабандного оружия.

— Генерал — большой оптимист. Я бы не имел ничего против, если бы это было так на самом деле. Но есть более важные дела. Вам известно о вчерашнем покушении на шаха?

— Как?! Каким образом?

Русский сел на край кровати, а Малко пристроился в кресле напротив. В это время в дверь постучали.

— Это меня. Хотя нет, скорее вас, — сказал русский.

Малко открыл дверь. На пороге стояла горничная с большим пакетом в руках. Она молча протянула пакет Малко, повернулась и ушла.

Пакет больше всего походил на мешок с мукой. Весил он около пяти килограммов, к нему была прикреплена бумажка с именем Малко и номером его комнаты.

— Что это такое?

— Развяжите, — коротко ответил русский. — Небольшой подарок для Вашего Сиятельства.

Малко развернул упаковку. Внутри оказался пластиковый мешок, закрывающийся на змейку. Малко открыл ее. Мешок был полон безукоризненно белой муки.

— Это заключительный акт комедии с зерном. Гнилое, оно великолепно выглядит после помола. Нам удалось раздобыть немного, но она предназначалась не для вас.

— Зачем вы мне это принесли? Я не вижу здесь ничего интересного. Важно, что было в самом зерне.

Вместо ответа русский напустил на себя еще большую таинственность и выжидательно смотрел на Малко. Тот как дурак продолжал стоять с мешком в объятиях.

— Хорошо, — смилостивился русский, — давайте произведем небольшой эксперимент. Возьмите щепотку муки, только не переусердствуйте, возьмите именно щепотку. Положите на лист бумаги... Скажем, на подоконнике. Подожгите край листка.

Заинтригованный, Малко последовал совету и отошел в сторону от горящего листка. Огонь быстро достиг микроскопической дозы муки, и раздался довольно громкий взрыв: стекло на окне разлетелось вдребезги. Малко с размаху плюхнулся в кресло, русский же не сдвинулся с места.

— Ну, как. Ваше Сиятельство?

— Вот так мука! Но не станете же вы меня уверять, будто она произведена из гнилого зерна?

— Нет, конечно, но прибыла она все в тех же вагонах с зерном, принадлежавшим покойному Ван дер Стерну. Это весьма мощная взрывчатка, к тому же американского производства.