Мужчины читали газеты или играли в шахматы, женщины беседовали, смеялись, шептались и снова болтали.

Во дворе в окружении женщин сидела Марфа, шумная Сашенькина свекровь, энергичная моржиха в соломенной шляпе.

— Глядите, это моя невестка, — выкрикнула она хриплым голосом. — Сашенька, я рассказываю о первомайском празднике, о том, кто приезжал на дачу.

А они не верят…

Ее свекор, Николай Палицын, пожилой крестьянин, гордо кивнул на Сашеньку.

— Она говорила с самим! — сказал Николай, воздев глаза к небу.

— Сталиным!

— И сам не преминул отметить, как он доволен Ваней! — добавила Ванина мать.

Сашенька попыталась улыбнуться, но Ванины родители представляли собой источник опасности. Это был двор элитного дома: тут сидели родители вождей партии, и любое опрометчивое слово могло оказаться роковым.

— Здравствуйте, товарищ Сатинов, — поздоровались старики Палицыны.

Сатинов приветливо помахал рукой, красивый и подтянутый в своей форме.

— Я хотела показать Ираклию нашу новую машину, — сказала Сашенька, потом прошептала: — Разве можно им доверять? Как принудить их молчать?

— Не волнуйся. Ваня заставит их держать язык за зубами. Теперь расскажи, что произошло?

— Звонила Мушь. Гидеона арестовали. Я думала, все закончилось, за исключением особых случаев. Я думала…

— В основном закончилось, но такова наша система.

Конца этому никогда не будет. Таким образом мы хотим обезопасить СССР, ведь мы живем в очень сложные времена. Сашенька, может, не стоит волноваться? Гидеон сам всегда был себе закон.

Может, он напился, глупо пошутил или пощупал жену Молотова, зануду. Помни: ничего не делай, ничего не говори. Во двор въехал «бьюик», водитель открыл дверь.

— Ваня приехал.

Сашенька совсем не удивилась, что ее муж выглядит изможденным, небритым и усталым, — принимая во внимание, сколько он работает и какое у него напряжение.

— Что случилось? — спросил он, даже не поцеловав Сашеньку и не поздоровавшись с Сатиновым.

— Я пойду наверх, поиграю с детьми, — сказал Сатинов.

— Ты знал, что Гидеона арестовали? — спросила Сашенька мужа, вновь для отвода глаз делая вид, что показывает ему машину.

Ваня взял ее нежную ручку в свои большие ладони.

— Успокойся! Сейчас начальство мною довольно.

Подробностей я не знаю, но при мне упомянули о его аресте. Я лишь ответил: «Пусть наши товарищи его проверят». Поняла? Обещаю, нас это никак не заденет.

Сашенька посмотрела в Ванино пролетарское лицо, на его лоб, измятую форму. Сашенька вздохнула с облегчением: они в безопасности. Гидеон — это особый случай, писатель европейского масштаба, который знаком с иностранцами, который посещал парижские бордели, давал интервью английским газетам. В очередной раз она была благодарна мужу за то, что они за ним как за каменной стеной. Потом в памяти всплыло саркастическое замечание Бени о его «нелегкой» работе, а после воспоминание о чувственном прикосновении губ любовника сегодняшним утром затмило все вокруг. Волна неловкости пробежала по ее спине.

Наверху Снегурочка и Карло гонялись за Сатиновым по дому.