В общем, спустя уже несколько недель Сасс чувствовала себя с экипажем вполне свободно и не сомневалась, что они отлично уживутся. Хурон оказался таким же изобретательным сексуальным партнером, как и рифмоплетом, — наслушавшись однажды вечером в кают-компании его творений, она едва ли могла поверить, что это не он написал стихи о сыне капитана и дочери коммерсанта. Правда, Хурон по-прежнему настаивал на своей непричастности.

Офицер систем вооружения — женщина, закончившая Академию на год позже Сасс, — оказалась региональным чемпионом в «шо» и с радостью это продемонстрировала, победив Сассинак в пяти играх из семи. Это укрепляло моральный дух, тем более что Сасс никогда не возражала против уроков эксперта. А один из коков был настоящим гением — Сассинак даже подумывала о том, чтобы перевести его на постоянное дежурство во время своих вахт.

Правда, она этого не сделала, но часто находила предлог для «инспекции» кухни, когда именно он колдовал над плитой. И у кока всегда находилось что-нибудь особенное для капитана.

Все шло своим чередом — в порядке вещей был даже тоскующий по дому младший инженер, только закончивший обучение, которого она как-то обнаружила отчаянно рыдающим в кладовой. Но патрульная служба и была самой обыкновенной рутиной — день за днем не происходило ничего, кроме заранее намеченных дел в отведенном для них участке космоса. Поход напоминал увеселительную прогулку на яхте.

В начале третьей вахты Сасс дремала в своей каюте, когда прозвучал сигнал с мостика.

— Капитан, мы обнаружили корабль. Торговый, обычного размера, подробности неизвестны. Включить сканер?

— Подождите — сейчас приду.

Она толкала локтем спящего Хурона, пока тот не заворчал и не открыл один глаз, и быстро влезла в форму. Когда Хурон спросил, в чем дело, она ответила:

— На горизонте корабль.

После этого он открыл оба глаза и сел. Сасс рассмеялась и вышла, но, когда она добралась до мостика, старпом был уже в нескольких шагах от нее, полностью одетый.

Хурон склонился над экраном сканера.

— Вы поглядите-ка на это… — Его пальцы пробежали по клавишам, и на соседнем экране появилась информация о корабле. — Построен на верфях Ху-Верона, сорок процентов принадлежат «Объединенной геохимической компании», в свою очередь принадлежащей семейству Параден. Ну-ну…

Предыдущий владелец Якоб Ирис, не замечен в преступных действиях, но обанкротился после… хм… ставок на бегах. Что это значит?

— Лошадиные бега, — объяснила Сассинак, внимательно наблюдая за экраном. — Четвероногие млекопитающие, достаточно крупные, чтобы возить на себе людей. Происходят с Земли, импортированы в четыре звездные системы, но почти полностью вымерли.

— Клянусь мозолями Киплинга, капитан, откуда вы все это знаете?

— Как раз благодаря Киплингу, Хурон. В нашей школе изучали рассказ Киплинга о лошади — он входил в обязательный список литературы и сопровождался иллюстрациями. К тому же в Академии имелся старинный катафалк, и я видела фильм о лошадиных бегах. А однажды я и сама ездила верхом. — Она усмехнулась, вспомнив злополучную скачку на родной планете Миры.

— Не удивительно, — рассеянно произнес Хурон. Его внимание снова привлек экран. — Смотрите-ка — Ирис держал пари с Луизой Параден Скофельд.

Это не та, которая вышла замуж сначала за знаменитого хоккеиста, а потом за посла на Риксе?

— Точно, и пока он там работал, сбежала с архитектором.