Оно село! Распевая песни, смеясь, счастливые, все мы стали расходиться по своим вигвамам. Когда отец, брат и я приблизились к нашему вигваму, исполнившие обет женщины уже покидали его. Некоторые из них настолько ослабели, что подруги и родственники поджидали их, чтобы помочь добраться домой. Мы увидели, что Сатаки в сопровождении своей матери пошла сама, твердыми шагами.

– Хай! Какая она сильная! – воскликнул мой отец.

– И добрая, – добавил я.

...Вожди племени решили, что мы должны двинуться на юг к реке Скалистого Мыса  и там немного поохотиться.

Мы выступили на следующее утро и на третий день разбили свой лагерь на этой реке, неподалеку от того места, где она впадает в Большую реку. Весь лагерь уже знал, что я собираюсь выступить в поход. По пути в свой вигвам я встретил брата Сатаки Маньяна.

– Я ищу тебя, – сказал он. – Ты собираешься на войну. Я хочу идти с тобой.

– Но твой отец никогда не разрешит тебе этого, – возразил я.

– Пока он ничего не узнает, а потом мы уже будем далеко отсюда.

– Хорошо! Мы выступим через два вечера и пойдем вдвоем против кроу. Но где ты раздобудешь мокасины и все необходимое?

– «Почти-брат», – с чувством произнес он. – Твоя любимая всегда надеялась, что мы оба станем великими воинами, великими вождями. Она уже приготовила для меня снаряжение.

Как же я был рад!

– Мы сделаем все, что сможем! Может быть, мы и станем великими вождями, – ответил я.

На третий вечер мы выступили в поход. И быстро двигались всю ночь. Скоро мы дошли до гор Белт и стали подниматься на них. И только успели войти в растущий на склонах сосновый лес, как начался сильный дождь. Мы укрылись под нависающим большим каменным выступом. Лучшего места для стоянки было не найти.

Утром Маньяну удалось подстрелить лося. Мы разожгли костер у края нашего убежища и скоро уже ели жареные ребра и язык, нисколько не опасаясь, что костер нас выдаст, поскольку струйка дыма совсем терялась в тумане, а пламя не было видно ни сверху, ни снизу.

Вдруг мы услышали тихое топотанье маленьких ног справа от нас. Это была лисица. Вместо того чтобы бежать, она стала вилять хвостом, дружелюбно морщить нос и робко приближаться к нам. На ее шее был цветной ошейник!

– Ха! Ручная лисица! – сказал я и позвал ее. – Синопа ! Иди сюда!

Но она стояла на месте: было похоже, что лисичка не понимала моих слов. Я протягивал ей маленькие кусочки жареного мяса, она подходила все ближе, хватала и заглатывала их и с хриплым кашлем выпрашивала еще и еще. Каждым новым кусочком мяса я подманивал ее к себе, пока не взял в руки. Лисица была тощей, как змея.

– Кто-то держал ее у себя и потерял. Должно быть, где-нибудь поблизости от нас находится вражеский лагерь, – заметил Маньян.

Мы тщательно осмотрели ошейник лисицы. Он был сделан из толстой лосиной кожи и украшен странным узором из высушенных и раскрашенных в красный, желтый и голубой цвета игл дикобраза.

– Этот голубой цвет предпочитает только Народ Голубой Раскраски . Наверное, лисица принадлежала кому-нибудь из этого племени, – сказал я.

– Да. И у них самые рослые и быстрые лошади. Если Раскрашенные в Голубое где-нибудь здесь и, пробравшись на наши равнины, охотятся на наших бизонов, нам не нужно идти походом на кроу, – заявил мой «почти-брат».

– Когда они приходят за нашей дичью, то обычно стараются проникнуть в долину Другой Медвежьей реки  – по крайней мере, так говорят старики. Мы будем искать врагов там, – решил я.

Рано утром мы подошли к большой тропе нашего народа, ведущей с севера на юг. Этим летом только бизоны и другие дикие животные проходили по ней.