– Ты думаешь, нам удастся отсидеться на Сатане?

– Не знаю. Я так предполагаю, они остановятся на некотором удалении от планеты, – Фолкейн отложил трубку. – Будь Гэхуд хоть трижды вспыльчивым, сомнительно, чтобы он очертя голову кинулся в неизвестность вместе со своими роботами. Нет, он подождет, пока не выяснит, как обстоят дела. А время работает на нас.

– Определены импульсы гипердвигателей, – доложил компьютер через несколько минут.

Фолкейн присвистнул.

– Скоренько они замедлились, однако! Ну, ладно, руки в ноги и вперед. Нам вовсе ни к чему, чтобы они догнали нас при подходе к сатане.

Рокот двигателей превратился в перестук барабанов, в грохот, в рев. Пламя Беты Креста, казалось, готово было поглотить звездолет. Компьютер сообщил:

– Нас преследует вся эскадра за исключением одного, предположительно самого большого, корабля. Крейсеры отстали, но эсминцы приближаются. Тем не менее, мы достигнем цели на несколько минут раньше.

– Сколько тебе потребуется времени на сканирование планеты и вычисление курса?

Щелк. Щелк – щелк.

– Будет достаточно ста секунд.

– Уменьши скорость на столько, чтобы мы оказались у цели на, скажем, три минуты раньше первого из эсминцев. Спуск в атмосферу начать через сто секунд после перехода в нормальный режим. Скорость – максимально возможная.

Рев двигателей стал чуть тише.

– Ты сам-то пристегнулся, Дэвид? – спросила Чи.

– А?.. Нет, конечно, – Фолкейн только что это заметил.

– Ну, так пристегнись! Ты считаешь, мне очень хочется отскребать потом палубу от этой овсяной каши, которую ты именуешь своими мозгами? Тоже мне младенец – всему его учить надо!

Фолкейн не удержал улыбки.

– О себе не забудь, пушистик.

– Пушистик?! Ах ты!.. – на него обрушился поток брани.

Фолкейн сел в пилотское кресло и застегнул ремни. Чи надо было отвлечь от мысли, что сейчас она хозяйка своей судьбе. Обитателям Цинтии с этим труднее свыкнуться, чем людям.

Наконец они вышли к бродяге. Звездолет выскочил из гиперпространства. Взревели двигатели, задрожал и застонал металл корпуса – это продолжалось лишь несколько секунд.

Планета была сравнительно близко; по крайней мере, на экранах просматривалась большая часть освещенного полушария. Зрелище было впечатляющее: штормовые облака, молнии, обезумевшие ветры, вулканы, лавины, наводнения, гигантские волны, вздыбившиеся вдруг посреди океанов и распадающиеся на клочья пены; плотная стена дождя, града, обломков камней – один сплошной катаклизм под демоническим диском звезды. На миг Фолкейну показалось, что на всей планете нет места, куда мог бы сесть корабль, и он приготовился к смерти.

Но звездолет Лиги продолжал движение. По похожей на траекторию кометы орбите он устремился к северному полюсу. Постепенно опускаясь, он вошел в верхние слои атмосферы, которым полагалось быть разреженными – но от соприкосновения с которыми корабль вздрогнул.

Звездолет окружала тьма, пронзаемая лишь вспышками молний. Фолкейн бросил взгляд на кормовой экран. Показалось ли ему или в самом деле он заметил акульи формы кораблей Гэхуда? Клочья облаков затрудняли видимость. Раскаты грома, грохот, звон металла наполнили корабль, заполнили череп человека, проникли к нему в душу. Установленные внутри корпуса регуляторы поля не справлялись уже с нагрузкой. Палуба дрожала, раскачивалась, уходила из-под ног, круто вздымалась вверх. Что-то ударилось обо что-то и разбилось. Замигали лампочки.

Фолкейн попытался разглядеть приборную доску. Так, источники ядерной энергии за кормой приближаются… ба, все девятнадцать! Гэхуд не хочет упускать добычу.