С первой, еще неплотной темнотой они ушли. Бабакин и Завгородний в окно видели, как они пересекли улицу и один за другим исчезли в проломе забора.

— Кто бы мог подумать, что приведется такое… — вздохнул Завгородний. — Ну ладно. Помоги мне сжигать мосты.

Два бидона бензина они разлили внутри дома. Остальные вынесли во двор и там облили стены всех построек. Один бидон Завгородний опорожнил в «эмку», на сиденья. Потом намочил бензином тряпку и вынул из кармана спички:

— Ну давай. До свидания.

Бабакин вышел на улицу и направился к центру города. Он не дошел еще и до первого перекрестка, как за его спиной с ревом и треском к небу взметнулось сине-желтое пламя.

Глава 3

Разведывательный центр «Сатурн», нацеленный на Москву, был создан абвером уже перед самым нападением на Советский Союз.

Чем было вызвано создание этого специального центра? Ответить на этот вопрос нелегко, все связанное с абвером — германской военной разведкой — происходило в глубокой тайне. Шеф абвера Канарис не любил оставлять следов. Известно его изречение, что разведчик, заботящийся о своем архиве, — самоубийца. Все же кое-что можно понять, проследив события того времени, нашедшие отражение в документах или в мемуарах, на которые невероятно плодовитыми оказались недобитые гитлеровцы, в том числе и работники абвера.

Когда уже шла переброска дивизий к советским границам, состоялся разговор Гитлера с Канарисом «о русской проблеме». Этот разговор фигурирует в мемуарах, в переписке и даже в некоторых служебных документах. Упоминался он, в частности, и на Нюрнбергском процессе.

Что касается мемуаров, то изложение в них этого разговора находится в прямой зависимости от того, кем они написаны, с какой целью и где изданы. Так, в одном, выпущенном в Мюнхене мемуарном сочинении автор его, упомянув об этом разговоре Гитлера с Канарисом, приходит к категорическому выводу, что если бы Канарис не был изменником, этот разговор мог сделать совсем иным исход всей русской кампании. Тут что ни слово, то дремучая глупость или злоумышленная ложь. Исход войны не зависит от разговоров. Уж что-что, а поговорить Гитлер умел… Наконец, если поверить этому запоздалому адвокату Гитлера, Канариса следует считать чуть ли не защитником интересов Советского Союза. Между тем Канарис был одним из наиболее опасных наших врагов. Он смертельно ненавидел нашу страну, фанатически желал ее разгрома, а поняв раньше других, что Советский Союз оказался Гитлеру не по зубам, сделал все, что мог, для того чтобы внушить нашим западным союзникам мысль не торопиться с реальной помощью СССР, а то и вообще отказаться от союзничества, вступив в войну на стороне Германии…

В Лондоне в свое время вышли мемуары, в которых не менее категорично утверждалось, что в вышеупомянутом разговоре Гитлера с Канарисом умный адмирал-де не мог в течение нескольких часов убедить Гитлера в том, что Россия — опасный противник. И снова ложь. Известно, что пущенное Гитлером в оборот выражение «Россия — колосс на глиняных ногах» принадлежит Канарису.

Ерунда! Никакого конфликта между Гитлером и Канарисом в ту пору и быть не могло. И тот, и другой к русской кампании приступали в ореоле славы покорителей Европы. Все казалось им легкодостижимым. И оба они были убеждены, что Россия — это колосс на глиняных ногах.

— Ударьте железной палкой по этим ногам сзади, а я сделаю все остальное…

Эта фраза Гитлера приводится в нескольких описаниях разговора, как и фраза Канариса о том, что в нужный момент самые опытные его люди окажутся за спиной Кремля.

Гитлер порекомендовал Канарису в России работать смело, уверенно и начисто отбросить разборчивость в методах.