Нэйл затормозил, остановил машину как можно ближе к обочине.

— Ей крышка, как пить дать, — уведомил он Сандру, рывком открывшую дверцу и выскочившую наружу.

— Она еще бегает, — через плечо ответила Сандра.

Нэйл вылез из машины, подошел к Сандре, щурясь под яростным солнцем, вглядываясь в силуэт животного, окруженный ореолом распушенной ветром серовато-медовой шерсти.

— Нервный рефлекс, — сказал он. — Животное умирает, но несколько секунд продолжает бежать. Как курица с отрубленной головой.

— Мы переехали ей задние ноги, — ответила Сандра. — Я видела, как она их приволакивает. Она ранена, только и всего.

Место наезда оказалось намного дальше, чем они думали. Невзрачное пятнышко крови, слегка опушенное мехом, поблескивало на сером битуме. Сандра уже припала к колючей проволоке, вглядываясь в пустое поле. Неряшливый был простор, местами утыканный стерней, местами покрытый запекшейся грязью с иссохшими оттисками копыт — коров, проводивших здесь немалое время. В полумиле, примерно, возвышался фермерский дом, окруженный, точно баррикадой, фалангой накрытых черными пластиковыми полотнищами стогов. В пустоте, простиравшейся отсюда дотуда, никакого движения не наблюдалось.

— Мы же не можем оставить ее умирать, — сказала Сандра.

Нэйл вознамерился ей возразить, но понял вдруг, что не знает, о чем тут, собственно, спорить.

— Кто это был, как по-твоему?

— Дикая кошка. Шотландская. Очень редкая. Во всей Британии их сохранилось тысячи три. — И Сандра полезла на забор из колючей проволоки. — Оттяни вниз, ладно?

Он оттянул, насколько смог низко, упругую сталь, через которую Сандра уже перебросила ногу. Полные ягодицы ее туго натянули тонкую бежевую ткань брюк, — Сандра старалась сохранить безопасное расстояние между своей промежностью и лесом острых шипов. Спрыгнув по другую сторону изгороди, она взвизгнула: не потому, что колючая проволока зацепила ее — не зацепила, — но от неожиданности приземления в реденькие кусты.

— Ты смотри, поосторожнее, — сказала она, раздражив его своей уверенностью в том, что и он полезет следом. Впрочем, Сандра уже подняла обе руки, ухватилась за проволоку и повисла на ней. И под желтым кашемиром ее свитера обозначились груди, такие красивые, и лицо Сандры, чуть отвернутое вверх и в сторону, разгладило морщины на ее голой шее, стерев сразу несколько лет. Нэйл помедлил и полез на забор, и спрыгнул, не очень грациозно, на землю с ней рядом.

— Пойдем, — сказала Сандра. — Она спряталась где-то тут, неподалеку. В первом же месте, какое нашла.

Сандре уже виделось волшебное открытие: трепещущее, сжавшееся существо, грубо вырванное прямиком из легенды, моргающее, вглядываясь в нее из травяного гнезда. Кошка величиной с оцелота, с золотыми глазами, задыхающаяся от страха.

Сандра пошла вдоль поля, вглядываясь в облегающую его поросшую кустами насыпь. Трава росла здесь не так чтобы очень густо, а какая росла, отпрядывала в сторону от вала, сгущаясь ближе к его верхушке, как если б питательные соки она получала от заборных столбов. Под этой мохнатой порослью и дыбился вал рыхлой глины, обложенный камнями и кусками бетона. И весь он был истыкан кроличьими норами.

— Она заползла в одну из них, — постановила Сандра. Мгновенные умозаключения всегда были сильной ее стороной; во всем, что касалось инстинктов, Сандра ошибалась редко.

— Если так, — сказал Нэйл, — зверюга, скорее всего, уже сдохла. Или обозлилась до чертиков.