— Хорошо хоть один есть. Но если нам удастся пройти через перекресток, может быть, мы попадем в «Спортмэнс Эксчейндж» на Мэйн-стрит. Там оружия более чем достаточно.

— Тут на одно «если» и на одно «может быть» больше чем нужно.

— Дрэйтон, — сказал он, — мы вообще попали в довольно сомнительную ситуацию.

Это у него легко сошло с языка, но у него не было маленького сына, о котором нужно заботиться.

— Слушай, давай пока все это оставим, о’кей? Я не очень много спал сегодня ночью, зато имел возможность о многом подумать. Хочешь, поделюсь?

— Конечно.

Он встал и потянулся.

— Пойдем пройдемся со мной к окну.

Мы прошли вдоль касс, около хлебных полок и остановились у одного из проемов.

— Все эти твари исчезли, — сказал дежуривший там мужчина.

Миллер хлопнул его по спине.

— Можешь сходить выпить кофе. Я постою за тебя.

— О’кей. Спасибо.

Он ушел, и мы с Миллером подошли к проему.

— Скажи мне, что ты там видишь, — попросил он.

Я посмотрел в окно. Очевидно, одна из летающих тварей опрокинула ночью мусорный бак, рассыпав по асфальту бумажки, банки и пластиковые стаканчики. Чуть дальше исчезал в тумане ряд ближайших к магазину автомашин. Больше я ничего не видел, и так ему и сказал.

— Вон тот голубой пикап «Шевроле» мой, — сказал он, указывая рукой, и я различил в тумане намек на что-то голубое. — Но если ты помнишь, вчера, когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?

Я взглянул на свой «Скаут», вспоминая, что мне удалось поставить машину близко к входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и кивнул.

— А теперь, Дрэйтон, — сказал Миллер, — присоединим к этому факту еще кое-что. Нортон и его четверка… Как ты их назвал?

— «Общество Верящих В Плоскую Землю».

— Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо слонов. Так?

— Это не было похоже на слонов, — сказал я. — Скорее на…

«На что-то из доисторических болот», — просилось на язык, но я не хотел говорить этого Миллеру после того, как он хлопнул этого парня по спине и отослал пить кофе, словно тренер, выводящий игрока из большой игры. Я мог бы сказать это Олли, но не Миллеру.

— Я не знаю, на что, — закончил я тихо.

— Но, судя по звуку, это было что-то большое.

— Да, пожалуй. И я полагаю, это еще мягко сказано.

— Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла? Звон стекла?

— Ну потому что… — Я замолчал. — Не знаю.

— Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхнуло, — сказал Миллер. — Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков, потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хочешь… Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало… И городская сирена замолчала в тот же момент.

Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, как я иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или, может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом…

— Если ты прав, — сказал я через пару секунд, — то как далеко, ты думаешь, ты уедешь на своем пикапе?

— Я про него не думал.