В свои восемь лет Джули Хиггинс не знала, да и не могла знать, что Восток влечет к себе среди прочих и самых бедных туристов с Запада, что здесь таких «рюкзачников» полным‑полно. И мужчина принадлежал как раз к этому разряду путешественников. Восток, точно магнитом, притягивал этих людей, потому что жизнь здесь относительно дешева и беспечна, да и доступ к наркотикам во многих случаях облегчен.

– Она совсем новая, – сказала Джули. – Я назвала ее Пуки.

– Занятное имя. Почему? – гнусаво осведомился бородатый хиппи.

– Потому что папа купил мне ее в Пу‑Кет.

– Знаю это местечко. Отпадные пляжи. Вы там отдыхали?

– Да. Я плавала с папой и видела таких хорошеньких рыбок!

В этот момент миссис Хиггинс тронула ногу мужа носком туфли и кивком указала на дочь.

– Иди сюда, Джули, дорогая! – позвал мистер Хиггинс дочь. В голосе его звучали хорошо знакомые ей нотки неодобрения. И девочка покорно затрусила к родителям. Хиггинс подозрительно разглядывал хиппи. Он терпеть не мог эту породу людей: разболтанный, грязный и наверняка употребляет наркотики. И его дочери совершенно незачем общаться с таким типом. Хиппи все понял. Пожал плечами, вытащил пачку сигарет, затем увидел над головой знак «Не курить» и, держа зажигалку наготове, поплелся в зону для курящих. Миссис Хиггинс насторожилась. По радио объявили, что началась посадка, свои места могли занять люди с билетами от тридцать четвертого до пятьдесят седьмого ряда.

Мистер Хиггинс сверился с посадочным талоном. Ряд тридцать четвертый, места D, Е и F. И вот вместе с семьей он присоединился к последней очереди, уже на посадку.

11:45 вечера, объявленное заранее время отлета, было чистой условностью, даже больше того – фикцией. Капитана Фэллона куда больше интересовало, получит ли он от бангкокских авиадиспетчеров разрешение на вылет в пять минут первого, и он хотел в этом убедиться. Самое главное в современном мире гражданской авиации – это получить временной зазор между взлетом и посадкой других лайнеров. Стоит пропустить этот зазор где‑нибудь в Западной Европе или Северной Америке, и можно простоять целый час, если не больше, дожидаясь следующего.

А потому задержка на двадцать минут не имела значения. Он знал, что нагонит в полете. Из‑за сильных встречных ветров над Пакистаном и южными районами Афганистана продолжительность полета по плану должна была составлять тринадцать часов и двадцать минут. Разница с Лондоном во времени составляла семь часов. А потому он приземлится в Хитроу в двадцать минут седьмого, холодным январским утром, и температура за бортом будет составлять там около нуля. Привет вам из Бангкока, где столбик термометра даже ночью не опускался ниже двадцати шести градусов по Цельсию, а влажность составляла около девяноста процентов.

В дверь пилотской кабины постучали. Вошел Полфри со списком пассажиров. Их, как и положено, пересчитали по головам.

– Ровно четыреста пять, командир.

Все сходилось. Фэллон расписался под списком и отдал его обратно Полфри, который поспешил через все салоны к последней открытой двери, чтобы оставить список наземным службам Бангкокских авиалиний. За бортом шли последние приготовления к отлету гигантской крылатой машины. Багажный отсек был уже закрыт, все шланги отсоединены, автомашины и тележки отъезжали на почтительное расстояние. Сейчас заведутся все четыре огромных мотора производства «Роллс‑Ройс», и гигант тронется с места и вскоре вырулит к взлетной полосе.

Сидевший в салоне первого класса мистер Сеймур позволил себе расстаться с красивым шелковым пиджаком, который стюардесса повесила в специальный шкафчик.