Сакси сказал:

    – Ни один великий конунг не боялся запретов.

    – Но отец запретил нам потому, что страшился за нас!

    Сакси забрал у неё меч, оперся на него и, как взрослый, равнодушно пожал плечами. Опасности следовало презирать. Но видно было, как льстили ему взволнованные расспросы сестры.

    – Расскажи, – попросила Бёдвильд. – Как же ты ездил?..

    – На моей лодочке, – ответил Сакси, изо всех сил притворяясь невозмутимым. – Ночью. Ты, должно быть, заметила, что я последнее время перестал прятать её в сарай? Ну так вот. Теперь я не буду больше проситься с Хильдингом, а поплыву сам, когда захочу!

    – А что же Волюнд? Как получилось, что он не причинил тебе зла?

    Сакси сказал так:

    – Волюнд сидит на цепи, и я не знаю, может ли он теперь ходить. Я отвез ему жердь с рогулькой на конце, чтобы он сделал себе костыль. Но он посоветовал мне выбросить её в море, потому что мало будет хорошего, если её найдут.

    У Бёдвильд даже голова закружилась:

    – Сакси, братец! Но неужели ты совсем его не боялся?..

    Сакси снова пожал плечами:

    – Я сын конунга и никого не боюсь.

    – Но разве не наш отец взял его в плен? И не братья превратили в калеку?..

    Сакси фыркнул было – но потом подумал и ответил серьёзно:

    – Ты знаешь, он всё молчал и не хотел со мной разговаривать. Тол