Сержант Виран только усмехнулся, кода Колдун поделился с ним своими опасениями.

    – Брось, Колдун, все будет нормально. Дело-то плевое – быстренько сбегаем туда-обратно и через пару часов будем в казарме чай с лимоном пить.

    Все шло гладко до тех пор, пока со стороны окопов траггов не взлетела зеленая ракета и по тому месту, где находился взвод, не начала бить прямой наводкой вражеская артиллерия. Что это было – трагическая случайность, фатальное невезение или же траггам каким-то образом стало известно о приближении противника, – теперь уже не имело значения. В одно мгновение ирригационный ров превратился в преддверие ада. Сине-зеленые трассы завывающих на сотни голосов бэншей исполосовали ночное небо, превратив его в дикую сюрреалистическую картину. Казалось, не осталось ни пяди земли, на которую не упал бы осколок снаряда, а воздух был пропитан смертью, точно губка влагой. Растерянность и замешательство первой минуты прошли, и Колдун, чуть приподнявшись на локтях, глянул по сторонам. Он успел увидеть только шлем рядового Оглина, наполненный какой-то странной серо-бурой массой, когда его снова вдавил в грязь налетевший на него Молинари. Рывком перевернув Колдуна на спину, Молинари, брызжа слюной, заорал ему в лицо:

    – Дьявол, Колдун!.. Мы же все здесь сдохнем!..

    Взгляд у Молинари был совершенно безумный. Трудно было даже предположить, что он может сделать в следующую секунду – то ли схватит автомат и начнет палить во все, что попало, то ли сядет на корточки, прижмется спиной к стенке рва и, обхватив голову руками, тупо завоет.

    – Нужно уходить! – крикнул Колдун и попытался вырваться из рук Молинари.

    Но тот снова швырнул Колдуна в грязь и уселся на него верхом.

    – Сделай что-нибудь, Колдун!.. Я прошу тебя!.. Я хочу выбраться отсюда!.. Помоги же мне остаться живым, гад паршивый!..

    – Нужно уходить! – крикнул в ответ Колдун. – Где Виран?

    – Убит!.. Все убиты!..

    – Прекрати орать! Нужно собрать тех, кто остался, и уходить!

    Неожиданно Молинари схватил автомат и ткнул ствол Колдуну в шею.

    – Не думай, что сможешь уйти один, – прошипел он сквозь зубы. – Или ты вытащишь меня отсюда, или я пристрелю тебя!.. Будь ты проклят, Колдун. – Лицо Молинари исказила жалобная гримаса, как будто он собирался заплакать. – Дьявол, ты же можешь это сделать!..

    – Ты свихнулся, Молинари, – негромко произнес Колдун. – Что я могу?..

    Тело Молинари судорожно дернулось и упало на Колдуна.

    – Молинари!..

    Упершись в плечо солдата, Колдун скинул его с себя и поднялся на четвереньки. Молинари лежал на спине, раскинув руки в стороны. Лицо его было перемазано то ли грязью, то ли кровью, а глаза слепо смотрели вверх, на мелькание удивительного калейдоскопа, в который превратили ночное небо бэнши траггов.

    Наклонившись к лицу Молинари, Колдун уловил едва различимое дыхание.

    – Виран! – крикнул он, встав на колени. – Сержант Виран!

    Никто ему не ответил. Ни единый голос. Вокруг рвались снаряды, и люди, залегшие на дне ирригационного рва, могли просто не слышать крик Колдуна. Но Колдун об этом даже не подумал. Он почувствовал, как на него накатывает волна дикого, животного ужаса. В единый миг у него перехватило дыхание – так, будто его бросили в прорубь с ледяной водой.