|
Дело шло о правительственных деньгах, и правительство, став язвительным, пожелало узнать: для чего же, собственно, посылаются конвоирующие солдаты? Единственным оправданием являлось то, что никто не мог ожидать нападения среди голых холмов и днем. Я не знаю, как правительство отнеслось к подобному извинению, но знаю, что оно — основательно. Неожиданность — вот главный козырь в деятельности налетчиков! Газеты писали всякую чепуху относительно этого ограбления и под конец установили, что денег было от девяти до десяти тысяч долларов. Правительство поддерживало мистификацию. Но вот точная цифра, которая печатается в первый раз: сорок восемь тысяч долларов. Если кто-нибудь побеспокоится и просмотрит конфиденциальные отчеты Дяди Сэма об этом небольшом дебете прихода и расхода, то увидит, что я точен до цента. К тому времени мы были достаточно опытны и знали что нам делать. Мы от'ехали на двадцать миль к запад, оставляя след, по которому пошел бы даже полисмэн с Бродуэя, а затем возвратились, уже пряча свои следы.
На второй день после налета, когда милиция рыскала вокруг и по всем направлениям, Джим и я ужинали во втором этаже дома одного из наших друзей, в том самом городе, откуда началась тревога.
Наш друг указал нам на типографию на противоположной стороне и на печатный станок за работой: он печатал об'явления с предложением награды за нашу поимку.
Меня часто спрашивали: что мы делаем с полученными деньгами? Я, право, не мог бы отдать отчет и в десятой части их, после того как они были истрачены.
У аутло должно быть очень много друзей. Достопочтенный горожанин может довольствоваться, а часто и довольствуется, очень немногими знакомыми, но человеку нашего типа необходимо иметь приятелей. При наличии рассерженных милиционеров и стремящихся получить награду чиновников, следующих по пятам, аутло приходится иметь в своем распоряжении несколько мест, рассеянных по стране, где он мог бы остановиться поесть, накормить лошадь и заснуть на несколько часов, не чувствуя необходимости держать оба глаза открытыми. После налета он считает необходимым уделить часть денег этим друзьям и делает это широко. Часто мне случалось, в конце коротких визитов в одну из таких гаваней, бросать пригоршнями золото и ассигнации в подолы детишек, играющих на полу, не зная: даю ли я сто долларов, или тысячу?
Старые налетчики после крупного дела обычно уезжают далеко, в один из крупных городов, где и тратят свои деньги. Новички же, как бы удачно они ни произвели нападение, всегда выдают себя, показывая слишком много денег вблизи места, где они их получили,
Я участвовал в деле в 94 году, когда мы получили двадцать тысяч долларов. Мы выполнили свой любимый план бегства, т. е. вернулись по своему же следу и остановились на некоторое время близ места ограбления поезда. Однажды утром мне попалась газета, в которой я прочел статью под крупным заголовком, сообщающую, что шериф с восемью помощниками и милицией из тридцати вооруженных граждан окружил железнодорожных разбойников в мескитной чаще на Чамарроне, и что вопрос только нескольких часов, будут ли эти разбойники убиты, или арестованы.
Я читал эту статью, сидя в одном из наиболее элегантных отелей в Вашингтоне. За стулом моим стоял ливрейный лакей в коротких панталонах. Джим сидел напротив и разговаривал со своим «дядей», морским офицером в отставке, чье имя часто встречается в столичной хронике. Мы приехали сюда, купили себе великолепные комплекты одежды и отдыхали от трудов среди набобов.
Вероятно, мы были убиты в этой мескитной чаще, так как я могу дать подписку, что мы не сдались.
Теперь я предлагаю об'яснить вам, почему легко задержать поезд, а также, отчего этого не следует делать.
Во-первых, на стороне атакующих все преимущества, предполагая, конечно, что они — старые налетчики, обладающие необходимым опытом и мужеством. |
