Роберт Сойер. Сброшенная кожа
Мне очень жаль, — повторил мистер Шиозуки, откидываясь на спинку вращающегося кресла и с некоторой тревогой взирая на уже немолодого белого мужчину с седеющими висками, — однако я ничего не могу поделать. — Но я передумал! — воскликнул человек, лицо которого по мере продолжения беседы наливалось краской. — И решил все переиграть. — Вам нечем передумывать. Вы переместили свой разум, — напомнил Шиозуки. В голосе мужчины прорезались жалобные нотки, хотя он изо всех сил старался их подавить: — Я не думал, что это будет так. Шиозуки вздохнул. — Наши психологи-консультанты и адвокаты вместе с мистером Ратберном заранее проанализировали все этапы процедуры и их последствия. Он желал именно этого. — Да, только вот я больше не желаю. — А вы в этом деле права голоса не имеете. Белый мужчина положил руку на стол. Ладонь и пальцы плотно прижимались к поверхности, выдавая владевшее им напряжение. — Послушайте! Я требую свидания с… с собой. С тем, другим. Я все ему объясню. Он поймет. И согласится, что мы должны расторгнуть сделку. Шиозуки покачал головой. — Мы не можем этого сделать. Сами знаете, что не можем. Это — часть соглашения. — Но… — Никаких «но». Все пункты должны неукоснительно выполняться. Так было и так будет впредь. Ни один преемник ни разу не приходил сюда. Ваш преемник обязан сделать все, чтобы выбросить из головы сам факт вашего существования. Иначе он не сумеет продолжать свое собственное. Даже если бы он захотел увидеть вас, мы все равно этого не позволили бы. — Вы не смеете так обращаться со мной. Это бесчеловечно! — Вбейте себе в голову следующее: прежде всего вы не человек, — напомнил мистер Шиозуки. — Человек, черт возьми! Если вы… — Если я уколю вас, потечет кровь? — ехидно осведомился мистер Шиозуки. — Да, черт побери! Это я — из плоти и крови. Я вырос в материнском чреве! Именно я — потомок тысяч поколений Homo sapiens. Этот… этот другой я — всего лишь автомат, робот, андроид. — Вовсе нет. Это Джордж Ратберн. Один и единственный Джордж Ратберн. — Но в таком случае почему не «он», а «это»? — Я не собираюсь играть с вами в семантические игры, — бросил Шиозуки. — Он — Джордж Ратберн. А вы перестали им быть. Мужчина убрал руку со стола и сжал пальцы в кулак. — Не перестал. Я и есть Джордж Ратберн. — Уже нет. Вы просто кожа. Сброшенная кожа.
Джордж Ратберн медленно привыкал к новому телу. Он шесть месяцев посещал психологов, готовясь к перемещению. Его предупредили, что сменное тело не будет ощущаться так, как старое, и это оказалось правдой. В основном люди не прибегали к переходу, пока не начинали стареть, не насладились собственным здоровьем в полной мере и пока непрерывно совершенствующаяся роботехника не достигла определенных высот. Однако хотя современные тела-роботы во многом превосходили человеческие, физически все же были далеко не так чувствительны. Секс — ради развлечения, а не для продолжения рода, разумеется — был возможен, но далеко не так хорош. Синапсы полностью воспроизводились в наногеле нового мозга, но гормональные реакции симулировались мысленным проигрышем воспоминаний о предыдущих событиях подобного рода. О, оргазм по-прежнему оставался оргазмом, все чудесно, все прекрасно. Но имел мало общего с уникальным, непредсказуемым, реальным сексуальным экстазом. |
