|
Мысли об Акапулько вылетели из головы, но их место тут же заняли другие. Значит, у нас новый большой босс… После случая с Лорой следовало ожидать официальной отставки Ивана Никифоровича, который взял длительный отпуск. Что ж, мы слишком долго работали без начальника. Нашим временным шефом стал Петр Степанович, и я спустя пару месяцев приуныла – неужели мою бригаду навсегда оставят под его пятой? Вдруг незнакомое мне верховное начальство решило устранить двоевластие, не хочет более держать двух заместителей? Но, выходит, наверху просто подбирали нужного человека.
* * *
Юрий Мамонтов оказался пунктуален. В комнате совещаний он появился точно в назначенный час, оглядел присутствующих и смутился: – При всех про Лялю рассказывать? – Мы будем сообща работать над вашей проблемой, – пояснил Роберт. – Никакая информация за стены офиса не выйдет, – пообещала Лиза. – Раньше сядем, быстрее выйдем, – заявил Денис и покосился на меня. – Думаю, пора начинать, – подвела я итог вступительной части. – Но, Юрий Петрович, если вам требуется время для раскачки, можем обсудить погоду. Сегодня на улице противно – по календарю весна пришла, а такое ощущение, что конец ноября. – Для Москвы март – это зима, – подхватил Троянов, – на тепло и солнышко следует рассчитывать только к концу мая. Сейчас на улице слякоть, снегодождь сыплет. И жара в столице, как правило, устанавливается в декабре, под Новый год. Мне продолжать? Посетитель сел на свободный стул и завел рассказ. Примерно год назад Ольга Сергеевна Мамонтова, жена Юрия, покончила с собой – выпрыгнула с балкона собственной квартиры, расположенной на пятнадцатом этаже. Естественно, у нее не было никаких шансов остаться в живых. Женщина умерла мгновенно, тело отправили на экспертизу, специалисты не нашли ничего криминального. Ольга не употребляла наркотики, не пила, не вела асоциальный образ жизни, даже не курила, работала главным бухгалтером в крупной фирме и была, по словам мужа, совершенно довольна жизнью. – У супруги не было причин совершать суицид, – твердил Юрий, – ее убили. Но эксперт категорически отрицал факт насильственной смерти, утверждал, что, судя по всему, женщина сама шагнула вниз. Предсмертного письма Мамонтова не оставила. Данный факт не смутил никого из полицейских: вопреки расхожему мнению, довольно большое число людей, решивших перебраться на тот свет, не утруждают себя составлением предсмертных записок с объяснениями. Дело сдали в архив и забыли о нем. Юрий не смог жить в доме, с балкона которого спрыгнула Ляля, снял небольшую квартиру и переехал туда. Вещи покойной он разбирать не стал – просто не мог заставить себя к ним прикоснуться. Но пару месяцев назад Мамонтов познакомился с Ларисой Кугель, у них начался роман, и дама стала внушать ему, что лучше жить в собственных апартаментах, чем платить чужому человеку большие деньги за грязную нору, где нет ни уюта, ни комфорта. – Хватит ютиться в трущобе, – говорила новая пассия. – Понимаю, прошел всего год со дня смерти твоей жены, ты до сих пор в шоке, но надо решить проблему. И Юрий отважился войти в свой дом, начал разбирать вещи Ляли. В одной из сумок жены он обнаружил блокнот со странными записями… Мамонтов замолчал, достал из портфеля записную книжку и протянул мне. Я принялась перелистывать страницы. «Ваня… не Ваня, Иван Морковин… Иван Гурьевич Морковин… Он зол! Он меня ненавидит! Он хочет меня убить! Он… Он… Он… Ваня… Иван Гурьевич Морковин… Это он? Он это! Точно он! Я не ошибаюсь, это он! Он вернулся! Он пришел за мной! Не могу! Надо уйти! Уйти надо! Прямо сейчас! Страшно… Он пришел!!! Он здесь!!! Страшно!!!» – Можете не читать до конца, – буркнул Мамонтов. |
