— Конечно. Все правильно. Я не могла даже выйти, чтобы позвонить. Прости, что так получилось. — Она подошла к постели и протянула дедушке подарок. — Посмотрите, что я для вас привезла.

Дед посмотрел на нее. Элайз могла бы поклясться, что он улыбнулся.

— Ну, открывайте же. — Она взяла его морщинистую руку и положила на подарочную коробку, обернутую яркой бумагой.

Она сама заворачивала подарок. Естественно, в магазине «Один доллар» не упаковывают подарки, зато у них много пленки и ярких цветных ленточек — по низким ценам.

— Вам помочь открыть? — догадалась она.

Элайз разговаривала с дедом, пока Зейн ходил по комнате. Он сердился на нее, и она это видела. Итак, начинаем. — Она взяла палец дедушки и всунула в складку в бумаге. Потом резко выдернула. Раздался звук рвущейся бумаги.

Дедушка улыбался.

— Посмотрим, что там. — Она подняла крышку. — Видите… «Тоффи», ваши любимые конфеты. Красный шерстяной плед. Я знаю, вы любите красный цвет. И посмотрите, маленькая плюшевая собака, так похожая на Скути. — Она вложила мягкую игрушку дедушке в руку. Он с интересом разглядывал ее.

Зейн с хмурым лицом стоял в дверях, скрестив руки на груди.

— Послушай, я прошу прощения за опоздание, выпалила Элайз, скатывая подарочную бумагу в шар и бросая в мусорную корзину. — Но у меня был паршивый день в череде таких же паршивых дней.

И вовсе не обязательно, чтобы ты делал его еще более паршивым. Разве я не приехала в конце концов? — Она показала на старика, который все еще разглядывал собаку.

— Я не сказал ни слова, — холодно заметил Зейн.

— Тебе и не надо. Все сказала твоя сестра. Элайз показала рукой на коридор.

— Я и правда хотел, чтобы ты была здесь. — Он засунул руки в карманы джинсов.

Элайз положила конфеты и плед на стул, стоящий рядом с кроватью.

— И я хотела быть здесь. Но не могла встать в середине собрания и уйти. Это моя работа. Ты имеешь представление, сколько мне пришлось работать, чтобы ты мог купить эту землю? Имеешь представление, сколько часов я провела над этим проектом? — При последних словах ее голос дрогнул.

— Проклятие. Элайз, я рассчитывал на тебя. Он сжал руки в кулаки.

— Я опоздала. — Она подняла вверх руки, будто сдаваясь. — Я не предполагала, что это преступление. — Она схватила с кровати свою сумку, наклонилась и поцеловала дедушку в сухую щеку. — Счастливого дня рождения, — промурлыкала она.

— Куда ты? — спросил Зейн.

— Домой! — Элайз протиснулась мимо него в коридор.

— Я надеялся, мы пойдем куда-нибудь пообедать.

— Ты ошибся, — не оборачиваясь, бросила она. У меня был трудный день. Я отправляюсь домой, приму душ и лягу в постель.

Зейн задумчиво наблюдал, как Элайз промчалась по коридору, завернула за угол и исчезла.

Тогда он повернулся к дедушке.

Старик все еще держал игрушку, которую она принесла ему. Приятный подарок. Очевидно, он деду понравился. Но дед смотрел не на собаку.

Он смотрел на Зейна.

— Что? — спросил Зейн. — Она пришла, когда все ушли. Я имею право сердиться. Она обещала быть здесь, но не приехала вовремя. — Он махнул рукой. — Видимо, она о своей работе больше думает, чем о нас.

Дед только смотрел. Но в его глазах застыло неодобрение.

— Боже, дед, ты не понимаешь. — Зейн уставился на чистые плитки пола. — Я люблю ее.