На экране снова появилась ведущая, и Митчелл сосредоточился.

— Джулия Ругледж, близкий друг покойного мистера Уиллера, которая была с ним, когда он получил смертельное ранение, сегодня днем встретилась со следователями. После этой встречи она сказала следующее.

Последовал крупный план — полицейское управление и женщина, входящая в здание. Ее окружила толпа репортеров. Все совали в лицо свидетельницы микрофоны и забрасывали ее вопросами, а камера стремилась показать все это сразу, в чем весьма преуспела.

Дерек спрыгнул с кровати так стремительно, что Мэгги вскочила на ноги и громко залаяла.

Он поставил запись на паузу и уронил пульт. Тот упал ему на большой палец, причем весьма чувствительно. Митчелл стоял голый, положив руки на бедра, и смотрел на застывшее изображение на телевизионном экране. Затем он машинально взъерошил волосы, три раза обошел комнату по кругу и ударил кулаком в ладонь другой руки.

— Мать твою!..

6

Джули закрыла краны и отжала волосы. Она вышла из душевой кабины и потянулась за полотенцем. Зеркало над раковиной запотело, но молодая женщина могла видеть свое расплывчатое отражение. Когда оно станет четким, в глазах можно будет увидеть суровый упрек. Кому?

Чтобы не начать самобичевание, Джули закрыла лицо полотенцем, но попытка скрыть стыд даже от самой себя не имела успеха. Сможет ли она снова смотреть на себя в зеркало?

Да, сможет. Должна. Что могут изменить сожаления?

Джули быстро вытерлась и надела пижаму. Она прошла на кухню, налила себе стакан апельсинового сока и отнесла его в спальню. Устроилась в постели, взяла телефон и набрала номер.

— Галерея «У Жана». Чем могу помочь?

— Хочешь произвести на меня впечатление, работая допоздна?

— О! Ты вернулась! Как съездила? Париж, как всегда, волшебный?

Для их клиентов эта женщина была Кэтрин Филдс. Для Джули она была просто Кейт. Когда мисс Филдс отвечала по телефону галереи, тот, кто ее слышал, был готов поклясться, что говорит с француженкой. Название их галереи — «Chez Jean», доставшееся по наследству от бывшего владельца, у которого Джули купила бизнес, она произносила идеально. Впрочем, разговаривая с подругой, Кейт всегда переходила на свой привычный акцент. Она была из Джорджии и, как многие выходцы из южных штатов, могла похвастаться жизнерадостностью, которая бурлила в ней, как пузырьки в шампанском.

В двадцать пять лет (она была почти на десять лет моложе Джули) Кейт имела две степени бакалавра — по французскому языку и по истории. Клиенты ее обожали, причем не только за чувство стиля и шарм, но и за знания, удивительно глубокие в столь молодые годы. Они всецело доверяли ее мнению.

— Да, я вернулась, — сказала Джули. — Почему вы так поздно открыты?

— Мы не открыты. Дверь заперта. Я прибираюсь на своем столе, но уже собралась уходить. Расскажи мне скорее о поездке! Как там Париж?

— Как всегда. Париж изумителен, хотя я мало что видела.

— Я же тебе говорила! Надо было задержаться там подольше.

— То, зачем ехала, я сделала.

— Купила картину?

Это была официальная версия ее поездки.

— Купила. И еще две картины этого художника. Мы будем первой галереей в Штатах, которая выставит его работы, так что он приезжал ко мне в гостиницу, чтобы лично меня поблагодарить. Покрыл мои руки поцелуями. Очень экспансивный. Очень француз.

— Милый?

— Немного изнеженный. Своего рода евромужчина.

— Гм-м. Не мой тип, — чуть подумав, решила Кейт.

— Картины сейчас плывут по океану. Должны причалить на следующей неделе.

— Я завтра же обзвоню всех.

— Хорошая мысль.