Евросоюз принял решение вводить в схему каждого компа и телевизора чип возрастного контроля. По виртуальным пиратским библиотекам был нанесен страшный удар. Взрослые теперь не могли посмотреть порно в присутствии несовершеннолетних детей. А наша развеселая компашка, даже раздобыв пиратский диск «Реаниматоров», не могла насладиться им ни у кого дома. Недавно утвержденный Думой Комитет по цензуре со скрипом разрешил просмотр «Жажды» без ограничений по возрасту, но «Реаниматоров» они зарубили.

Андрюха намекнул, что есть на примете плеер, собранный вручную. Он не ворованный, но не совсем чистый, и тот умелец, что его собрал, каким-то образом отключил возрастную релюшку. Мы скинулись вчетвером, купили этот кошмарный самодельный агрегат и поехали к Андрюхиной сестре; у нее дома было спокойнее всего. Мы охладили пиво, вскрыли мешок чипсов и с некоторой робостью воткнули диск.

Через пять минут просмотра кушать нам расхотелось…

…«Бентли» ныряет в платный тоннель под Московским проспектом. В другое время я бы поглазел вокруг на бесконечное море сувенирных лавок, баров и кафешек, поскольку на своей машине я сюда не спускаюсь. Трасса отдана в концессию финнам, и цены кусаются. Но сегодня, как назло, мне не до подземных пейзажей.

Я гляжу на скрин, и вначале кажется, что гонял компьютер вхолостую. «Салоники» никак не пересекаются с «Жаждой». Точнее, не пересекаются служащие корпорации Костадиса и люди в Москве, которые делали «Жажду». Костадис чист; хотя бы на данном фронте что-то проясняется… Не найдено ни единого совпадения, только в двух-трех интервью фамилия грека звучит рядом с хозяевами московских программ. Фирма «Салоники» не оказывала москвичам никаких услуг. Хотя это ни о чем не говорит, кто-то мог уволиться, кто-то мог продать пакет акций. Возможно, следовало бы иначе поставить задачу или обратиться к профессионалам. Я, как и раньше, не понимаю, какого черта понесло Милену Харвик в игорный зал «Салоник». Я ничего не понимаю, я не продвинулся ни на сантиметр…

Коко замечает первая; наверное, мои извилины окончательно перепутались.

— Смотри-ка! Наш пострел везде поспел… А ты умненький, котик. Я и не знала, что Сибиренко приложил лапку к «Реаниматорам». Это ведь было так давно.

— Я тоже не знал…

Кусочком мозга я успеваю подумать о том, что Коко первая произнесла фамилию моего босса. Я решаю никак не реагировать. Не нашлось ничего предосудительного по «Салоникам», но остатки интуиции не подвели.

Гораздо быстрее, чем я успеваю сообразить, блондинка перехватывает управление скрином и задает несколько новых команд. Она общается с машиной на безупречном английском, и потому экономится время на перевод. Коко почти не делает ошибок, ее решения изящны и просты. Слой за слоем она снимает тончайшие пласты лишней информации и внедряется в закутки, куда никто до нее не забирался. Я думаю, что непременно следует поинтересоваться, не увлекалась ли моя спутница сетевыми логическими игрушками. Например, такими, которые выпускает фирма «Салоники»?..

То, что поначалу выглядело, как гипотеза, становится аксиомой. Лев Петрович Сибиренко приложил руку к созданию одного из самых скандальных шоу века. Раскопать его долю собственности невозможно и, пожалуй, ни к чему; Коко и так проделала колоссальную работу. На «Реаниматоров» охотились, их пытались запрещать, выдвигались идеи вплоть до отстрела коммерческих спутников, пока новые программы не затмили телевизионный небосклон. Авторы старались не афишировать имен, поскольку разъяренные родственники погибших завалили суды заявлениями. Создатели и владельцы шоу не афишировали имен, но и прятаться, согласно законодательству, не имели права.