Лево (вскакивая в машину). Андре! Полный ход!
Бранден (переваливаясь в тележку). Мак-Матон! Люси — на место!
Андре заводит ручкой мотор. Искры нет. Машина не движется. Лево вне себя. Андре подымает капот и углубляется с головой в мотор.
Бранден с дьявольским смехом выносится вперед на своей колеснице.
Бранден (кричит). Да здравствует партия республиканских радикалов и ее вождь — я!
Ужасные понукания Лево. Андре наконец починился, берется за руль, машина делает ужасный скачок и мчится вдогонку за Бранденом.
Узкая уличка, по которой еле-еле движется норовистая белая лошадь. Сзади подъезжает автомобиль Лево, но обогнать противника он не может — узка улица.
Тогда он сворачивает в первый же переулок и вскоре появляется на этой же улице, но уже впереди лошади.
Лево в восторге кричит:
— Да здравствует партия радикальных республиканцев!
Мотор капризничает, машина едва движется, а лошадь, которая только взяла ход, наседает сзади, но тоже из-за узости мостовой не может обогнуть автомобиль.
В горячке Бранден также сворачивает в переулок.
Новая уличка, где автомобиль и лошадь почему-то мчатся навстречу друг другу— И только почти столкнувшись, они с проклятиями поворачивают назад и так же бешено мчатся в разные стороны.
Широкая и большая улица. Теперь соперники несутся рядом.
Сумасшедшая гонка лошади и автомобиля.
Обезумевший Мак-Магон стоя нахлестывает лошадь.
Тити чуть не выпадает из автомобиля.
Бранден теряет шляпу.
Лево лихорадочно пьет капли.
Кареты въезжают на рыночную площадь. Действительно, там у стены дома, окруженная небольшой кучкой людей, со страдальческим выражением на лице лежит старуха.
Бранден и Лево одновременно спрыгивают на землю и подбегают к старухе.
Лево еще издали кричит Брандену:
— Прочь! Прочь! Это моя больная!
Бранден. Отойдите от нее немедленно. Вам говорят!
Над телом старухи они сталкиваются и начинают отпихиваться руками.
Лево. Это моя старуха.
Бранден. Ваша?
Лево. Моя!
Бранден. Твоя?
Лево. А чья же?
Бранден. Общественная.
Лево. Как, общественная?
Бранден. Я ее нашел!
Лево. Нет, это я ее нашел.
Старуха. Ох, умираю!
Лево. Видите, старушка умирает, а вы… Пустите сию минуту.
Бранден. Нет, вы пустите!
Лево. Почему же я должен вас пустить?
Бранден. Потому что старушка гибнет на глазах подлой радикально-республиканской партии.
Лево. Нет, она гибнет на глазах республиканско-радикальной партии, на ваших глазах, а не на моих.
Старушка со страхом подымается и, ковыляя, уходит. Но никто этого не замечает. Государственные мужи продолжают спорить.
Бранден. В таком случае могу вам сообщить, с кем живет ваша жена.
Лево. Пожалуйста!
Бранден. Она живет с господином Писанли.
Лево. Извините, с господином Писанли живет ваша жена!
Бранден. Но весь город знает про вашу жену.
Лево. Нет, весь город знает про вашу.
Писанли поспешно выбирается из толпы и скрывается с глаз.
Оба кандидата в мэры надуваются до последней степени и падают в обморок.
Их подхватывают и засовывают в свои же скорые медицинские кареты. Кареты увозят безжизненные тела своих владельцев тем же бешеным аллюром, каким неслись к старухе, так и не дождавшейся помощи.
Завернутый в плед, с компрессом на голове, окруженный аптекарскими бутылочками, сидит за столом г. Лево и, поглядывая в окно на гнездо врага, сочиняет донос.
«Господину префекту.
Обуреваемый желанием принести посильную помощь городу, его благоустройству и процветанию, не могу не сообщить Вам, г. префект, о том, что, известный низостью своего поведения, содержатель кабака под названием «Веселая устрица» Виктор Бранден торгует после 12 ночи, при закрытых шторах, что строжайше воспрещено обязательным постановлением, и подает плохой пример подрастающему поколению. |