Она постучала в крышу экипажа и велела кучеру ехать в гостиницу.

Тот с облегчением вздохнул.

Бедняга. Выходя, она сунула ему в руку гинею. Он уставился на сверкающую золотую монету, потом улыбнулся.

– Простите за беспокойство, мэм. Она улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо. Ты хороший кучер.

Сцена четвертая

Слишком тонкое блюдо для грубого вкуса.

– «Все грешны, все прощенья ждут. Да будет милостив ваш суд». – Шрив с особым чувством произнес последние слова эпилога.

– Прекрасно. Браво! Браво! – Миранда в восторге захлопала в ладоши и бросилась ему на шею. – Ты покажешь пример всем будущим Просперо.

Он поцеловал ее. Сейчас его улыбка больше чем когда-либо походила на улыбку Ромео.

– А ты сомневалась?

Она энергично покачала головой.

– Никогда.

– Во всяком случае я подготовил роль. – Он высвободился из ее объятий и встал. – Я столько раз слышал эту пьесу, что, вероятно, мог бы вспомнить роль Ариэля или даже Калибана с двух попыток. – Настолько хорошо знакомый с расположением предметов в комнате, что уже не боялся споткнуться и упасть, он дошел до бюро и остановился у окна. Стоя к нему лицом, он теребил пальцами штору. Снаружи до него долетал шум улицы. – Как выглядит Фердинанд?

Глядя на него, Миранда рассмеялась.

– Ты ревнуешь? Тебе следует ревновать. Он – прекрасный юноша двадцати двух лет, очень милый мальчик, как раз подходящий для такой знаменитой актрисы, как я.

Шрив сжал штору в кулаке.

– Он поразительно красив, с чудесным голосом и длинными стройными ногами. И у него есть близкий друг, который сидит в заднем ряду зала и следит за ним как паук.

– Озорница, – пробормотал он. Он слишком долго играл с ней в паре. Он был ее возлюбленным – Гамлет для Офелии, Макбет для леди Макбет, Бенедикт для Беатриче. В двух постановках, где она играла Миранду, он играл Фердинанда. Для него предстоящее испытание имело особый смысл. Все его чувства были напряжены до предела. Как он сможет сыграть роль ее отца?

Он зажмурил глаза и начал молиться. Когда он открыл глаза, темнота не исчезла.

– Шрив?

– Не дразни меня, – сдержанно попросил он. – Не надо.

Испуганная его дрогнувшим голосом она бросилась к нему и обняла его.

– О любимый! Я не хотела тебя дразнить. Ты не должен расстраиваться. Ты же знаешь актеров. Они совершенно равнодушны к актрисам. Актрисы для них просто партнеры, с которыми они работают каждый день. Немногие пары вроде нас – исключение. Тебе нечего беспокоиться.

Он оставался напряженным в ее объятиях.

Она потерлась щекой о его плечо. Она не могла позволить, чтобы его подавленное настроение усиливалось ревностью. Ему и так было нелегко согласиться на роль Просперо. Шрив часто заявлял, что эта роль статична.

– Шрив, – шепнула она. – Слава Богу, что есть роль Просперо.

– Почему?

– Потому что это прекрасное начало для тебя.

– В ней нет ничего романтического, – возразил он.

– Фердинанд тоже не слишком романтичен. Он только и делает, что играет с Мирандой в шахматы. А у тебя будет фантастический костюм. Ты будешь в золотом одеянии. Будешь стоять на сцене и взмахом руки вызывать громы и молнии. Все будут бегать вокруг и выполнять твои приказы. Я опущусь у твоих ног и буду просить о снисхождении. Ты будешь произносить самые прекрасные строки, которые когда-либо были написаны Шекспиром.

Он отошел от окна, но его лицо оставалось мрачным.

– Если только я не буду произносить их, стоя спиной к залу, или не налечу на декорацию.