Он выпустил ее руку и начал ходить по комнате.

– Неужели ты думаешь, что я этого не знаю? Я знаю, что я мог получить все, что захотел. Но я выбрал нелегкий путь. Ты должна гордиться мной. Я хотел именно это назначение, и я должен был его получить. До тех пор, пока я не избавлюсь от прошлого, я не могу ни о чем думать. Ты должна меня понять!

Она печально покачала головой.

– Нет, Бенджамин, я не могу тебя понять. Я считаю это ошибкой. Ты напрасно подвергаешь нас опасности. Мы уже не так молоды. – Она тронула его за руку. – Бенджамин, мне – сорок восемь, а тебе – шестьдесят четыре.

– Я еще крепок. У меня прекрасное здоровье, – заявил он, гордо распрямляя плечи.

Она тяжело вздохнула.

– Тебе шестьдесят четыре года. В любую минуту может случиться что угодно.

Он пошел к двери. Его рука, протянутая к ручке двери, дрожала от нервного напряжения.

– Я не хочу продолжать этот разговор. У меня отличное здоровье, и кончим на этом.

– Что ты собираешься делать, Шриви, мой мальчик? – спросила Шрива Ада, сидя напротив него в вагоне, уносившем их в Сент-Луис.

– Играть «Юлия Цезаря», – последовал горький ответ.

– Ну, Шрив, – выговорил ему Джордж, – она ведь не сказала, что не собирается возвращаться. В Сент-Луисе у нас есть еще неделя в запасе. Если она не успеет к этому сроку, то наверняка вернется к выступлениям в Новом Орлеане.

– Я не возьму ее назад. К черту! С ней покончено. Кому она нужна? – Шрив встал и с мрачным видом удалился в вагон для курящих.

– Он очень болезненно это воспринимает, – зачем-то начала объяснять Ада. – Но он не сделает того, о чем говорит. Она заставила его задуматься. Это ему полезно. Все эти годы он считал ее своей собственностью. Он никогда не задумывался над тем, что она сама хотела бы сделать.

Джордж почесал в затылке.

– Он говорил так, будто собирается осуществить свою угрозу. Очень жаль. Она хорошая актриса и трудолюбивый, добросовестный человек.

– Ну, неужели ты ему поверил? Эгоистичный, жадный, самовлюбленный. Таков наш Шриви. Даже если он не любит ее до безумия, он все равно сразу же возьмет ее назад. Почему? Потому что она – одна из лучших актрис, вот почему. Он не захочет навредить самому себе.

– Но…

– «Играть «Юлия Цезаря», сказал он, – фыркнула Ада. – Сейчас это наше спасение. Там нет женских ролей. Значит, он не собирается искать ей замену. Он просто ждет, когда она вернется. Он уверен в себе. Не верит, что она может обойтись без него.

– Надеюсь, ты права.

Когда Шрив вернулся, он успел уже не только выкурить сигару. Он опустился на сиденье и надвинул на глаза шляпу. Некоторое время он притворялся спящим, Ада и Джордж терпеливо ждали. Наконец он поднял голову.

– Она никогда не найдет такого партнера, как я.

– Верно, Шриви, мой мальчик, – подтвердила Ада, обменявшись с Джорджем понимающим взглядом.

– Она, вероятно, поехала в Вайоминг, и с ней что-то случилось.

– Может быть, она даже погибла, – напрямик заявила Ада. Когда Шрив поднял на нее удивленный взгляд, она добавила: – Я, конечно, старуха, но я не дура, ты знаешь. Я видела, как приходили и уходили люди, слышала разговоры. Я не подслушивала под дверью, не подглядывала в замочную скважину, но это при мне приходил частный детектив, чтобы поговорить с ней.