Зачем оставлять такой риск?
Даже прикасаться к воспоминаниям такого рода всегда мерзко. Видеть столь ужасное проявление человеческой натуры… И зверем этого выродка не назовешь. Животным чуждо подобное поведение. Но воины сами решились на это, и отступать не собирались.
Отыскав в памяти детей нужный эпизод, Сейши-Кодар припали к губам близнецов. Но в этом не было никакой сексуальности или чего-то подобного, только необходимость. Так можно установить прямой контакт с субстанциями, не видимыми обычному глазу, но находящимися внутри каждого. Аура, душа… определений много, но суть одна.
Наладив контакт, Нашут-Фет и Ашана принялись пить, пить те чувства, которые своей остротой разрушали детское сознание, раз за разом погружая в ужас произошедшего.
Честно говоря, это было неприятно, будто глотаешь нечто холодное и склизкое, метафорически выражаясь. И чтобы как-то избавиться от этого, переварить, когда все было конечно, оба воина перекинулись. Это дало нужный выход эмоциям.
Наконец-то умиротворенные, обретшие внутренний мир дети ничуть не испугались. После столь утомительной процедуры их тянуло в сон, а привалиться к мохнатому боку было так приятно.
Нет, они не забыли о том, что с ними произошло, но больше не испытывали по этому поводу никаких чувств. Осталось просто выцветшее воспоминание.
Глава 4.
Как оно случалось и раньше, вспышка прошлой жизни накрыла всех присутствующих. Каждый погрузился в эти события, словно невидимый наблюдатель.
– Здорово! – воскликнула Ева.
– Это очень полезная… способность, – проговорила Иветта. – Но потом эти чужие воспоминания не преследуют?
– Нет. Они просто растворяются, преобразовываются в собственную ярость, поэтому тянет перекинуться.
– И это помогает?
– Да, вполне. Если бы мы хранили в памяти каждый такой случай, то просто не выдержали бы. Это слишком.
– А почему в этот раз действовали именно Ашана и Нашут-Фет? – осторожно поинтересовалась Ева.
– Это из-за тех стихий, которыми мы обладаем. Вода и воздух легко текут, вымывают ненужные чувства. Огонь может только выжечь, и его лучше использовать, если необходимо что-либо стереть из памяти.
– Интересная теория.
– Главное действенная. Так что гляну, как там Дарья. Если что – помогу.
– На том и порешим. Но что-то мы опять все о делах и о делах! – попеняла Иветта.
– Оно само выходит. Видимо, накопилось, – я невозмутимо пожала плечами. – Хочешь поговорить о простом, о девичьем?
– Вот, кстати. Вижу, ты опять подстриглась?
– Ну да. В такую жару не грешно и наголо побриться.
– Это уже перебор!
– Кому как, – усмехнулась я. Никогда не носилась со своими волосами. К чему? Отрастут ведь. К тому же, с тех пор, как я состригла длинные локоны (каюсь, был такой грех), ни разу об этом не пожалела. Конечно, в прошлом у Ашаны были длинные волосы, но это не повод.
Пока я размышляла подобным образом, Иветта пробурчала:
– Андре на тебя нет!
– Да ладно. Его шевелюры как раз нам на двоих хватит.
Ева покатилась со смеху, видимо, представив эту картину, а я продолжила:
– Уж не мне вам рассказывать, сколько возни с длинными волосами.
– Мда, – Иветта многозначительно откинула волосы за спину.
– Вот. Я же не спрашиваю, почему не сострижешь!
– Могу и ответить, – подруга невозмутимо пожала плечами. – Короткие мне не идут. Никак.
– Ха. Так что давай порешим на том, что все эти девчачьи атрибуты не для меня. |