«Какой же еще мальчишка!» – подумала одна часть души Франца, в то время как другая выдала ощутимый укол ревности. Пришлось сморгнуть, чтобы на лице ничего не проявилось, и только потом сказать:

– Хорошо. Но помни, что можешь все равно обращаться ко мне с любой проблемой.

– Спасибо.

Постепенно жизнь вошла в привычное русло. Почти. К занятиям с Эдвардом Тадеуш отнесся столь же ответственно, как и к обычной учебе. И скоро стал делать первые успехи.

Подобное рвение радовало Франца, но следовать совету друга и рассказывать о себе он не спешил. Сначала желал дать возможность юноше пообвыкнуться с даром, все обдумать. А потом… Ведь так сложно найти повод, чтобы поведать то, что не хочется…

К счастью или нет, но Тадеуш заговорил об этом первым. К этому моменту парень уже безоговорочно доверял опекуну, на которого смотрел едва ли не с обожанием.

Они в тот день как раз возвращались с прогулки по городу. Был конец лета, и Франц сам затащил парня в магазины. Скоро опять начнется учеба, и ему необходимо обновить гардероб. Тадеуш был еще в том возрасте, когда за лето можно просто из всего вырасти.

Лайнел как раз распоряжался, чтобы машину отогнали в гараж, а покупки отнесли в дом, когда юноша, перед этим внимательно разглядывая телохранителя, осторожно тронул Франца за руку и спросил:

– Мы можем поговорить?

– Конечно! Пойдем в дом или прогуляемся по саду?

– Давай по саду, – находиться в помещении в такой чудесный день совершенно не хотелось.

– Хорошо, идем.

Сад походил на небольшой ухоженный лес. С безупречными дорожками, цветниками и даже фонтаном. Но Тадеуш облюбовал кованную скамейку под раскидистой ивой, создающей ощущение шалаша. Парень вообще не любил яркого солнца. Быстро обгорал, да и слепило оно слишком чувствительные глаза.

– Так о чем ты хотел поговорить? – осторожно поинтересовался Франц, касаясь плеча воспитанника.

– Не знаю, наверное, это опять ерунда или глупость.

– Неважно. Рассказывай.

– Понимаешь, я иногда вижу странное. Эдвард рассказывал мне о «Сером зрении», но я не знаю, оно ли. А когда спросил у него, тот велел начать расспросы с тебя.

У Франца невольно сердце сжалось. Вот подозрения и стали реальностью. Дождался! Чтобы не выдать себя, пришлось поинтересоваться:

– И что ты видишь?

– Разное. Но нечеткое, как призраки. Например, я иногда вижу, как за Лайнелом следует призрачный волк. У Эрмины проступают какие-то странные глаза, а ты…

– Что я? – Франц старался подбодрить парня, и очень надеялся не выдать собственной тревоги.

– У тебя тоже иногда глаза становятся странными, словно вокруг зрачка появляется еще одно кольцо. Алое. И на голове проявляется что-то странное, а за спиной очертания перепончатых крыльев. Но я вижу это какие-то секунды, и сложно понять…

Парень затих, и так они помолчали с минуту наверное. Потом Франц убрал руку с его плеча и нарочито спокойно ответил:

– Это и есть «Серное Зрение», только оно еще не развернулось в полную силу. Ты видишь вторую суть людей.

– Но как же?

– Дело в том, что ни я, ни Лайнел, ни Эрмина не являемся людьми в полной мере.

Юноша недоверчиво посмотрел на опекуна, но, видимо, увидел нечто, подтверждающее его слова, так как спросил:

– Как?

– Ты же сам замечаешь необычное. Лайнел – оборотень, и тень зверя, которую ты видишь, его собственная. В Эрмине кроме человеческой, течет и кровь гарпии. Помимо прочего она даже сохранила возможность перевоплощаться, но это требует огромных усилий.