Эмилия молча взяла его ладонь в свою и заметила, во что превратились его некогда красивые ухоженные руки — шрамы, обломанные ногти… Она перевернула ладонь — сплошные мозоли, как у человека, постоянно занятого тяжелым физическим трудом.

— Нелегко будет моей маникюрше, — усмехнулся Анхел.

— Но… но почему?..

— Больше трех лет я проработал в каменоломне почти без выходных.

— В каменоломне? — переспросила Эмилия Острое чувство сострадания пронзило ее. Каменоломня… Анхел, ворочающий камни? Ей казалось это таким невероятным, чудовищным.

— Военные посадили чуть ли не четверть всего населения, а страна бедная, кормить их как-то надо. Вот всех и заставили трудиться на тяжелых работах, чтобы не были в тягость экономике.

Эмилию потрясло спокойствие, с которым Анхел говорил об этом, и ее переполнило негодование.

— Каменоломня… — бормотала она. — Твои руки… твои красивые руки…

— Господи! Я был счастлив, когда нас выводили из переполненной зловонной тюрьмы, где можно было задохнуться, на работу. А красивые руки? Да Бог с ними, что я модель что ли?

Слезы слепили ей глаза. Эмилия подняла его руку к лицу и поцеловала в ладонь. Говорить она нe могла и не смогла бы объяснить, почему она это сделала, даже ради спасения собственной жизни. Все вышло само собой. Воцарилось тяжелое молчание, от которого хотелось кричать и плакать. Анхел отнял у нее свою руку. Подняв голову, Эмилия встретила упорный взгляд его потемневших глаз и покраснела.

— Что это с тобой? — грубовато спросил он. Ее эмоциональный жест привел его в растерянность.

— Я… извини… — промямлила она, чувствуя себя последней идиоткой и желая куда-нибудь провалиться.

— Отчего же… не стоит извиняться за, пожалуй, первое на моей памяти проявление чувства ко мне! — с горечью воскликнул Анхел, не сводя с нее растерянного взгляда.

— Ну, это не совсем так… — прошептала она в смятении. Обвинение было предъявлено ей таким тоном, словно это был общеизвестный и неоспоримый факт.

Но Анхел не дал ей возможности возразить, он резко наклонился вперед с хмурым видом, заметив, что их лимузин едва тащится по узкой улочке. Удивление его было искренним.

— Черт возьми, куда мы едем?

— Ко мне домой. Моя квартира на окраине города…

— Ты оставила наш дом и переехала в городскую квартиру? — еще больше удивился Анхел. — Я полагал, что ты живешь в загородном доме!

— Все не так просто, Анхел. Во-первых, у меня не было таких денег, чтобы самостоятельно приобрести дом. Да и на что бы я стала жить? Воздухом питаться? — Она поймала себя на том, что оправдывается. — После твоего исчезновения банк мог продолжать свою деятельность, но все твои счета были заморожены, а это означало, что у меня нет доступа к твоим деньгам…

— Естественно, я в курсе этого, — сухо перебил ее Анхел. — Но неужели ты станешь всерьез убеждать меня, что мой брат отказался помочь тебе?

Поразительно, как быстро они ухитрились добраться до сути проблемы. Но как довести до сознания Анхела, для которого семейные узы святое, что его родственники во время его отсутствия относились к ней как к чужой.

Еще сложнее сказать ему правду, почему их отношение к ней достигло такой степени враждебности, что она больше не смогла оставаться с ними под одной крышей.

— Нет, даже не собираюсь, — сдержанно возразила Эмилия, не поднимая глаз.