— Давай. Только я не пойму, с кем и как ты будешь разговаривать на пятьсот баксов. Может, мне тебе мою дипломную работу по телефону читать?

— Лучше эсэмэской пришли. Заодно ошибки проверю. — Дорис зевнула, блаженно вытянулась вдоль узкого тела Тома и, закинув на его бедро свою ногу, утонула в розовой пене сладкого сна.

8

Лора специально приехала пораньше, зная как сложно в Джорджтауне найти парковку. Раньше, в бытность студенткой (господи, такое чувство, словно она уже целую вечность не посещала университет), она никогда не ехала в центр города на машине, а шла пешком. Чудесные улочки, садики, утопающие в азалиях, всегда настраивали ее на лирический лад. Неужели кому-то можно здесь жить, запросто выгуливая маленькую собачку по узким тротуарам и здороваясь с редкими прохожими? Правда, ее сегодняшний дворец был более роскошным, чем особнячок в Джорджтауне, но она ни на минуту не забывала, что это чужое место. А вот найти что-то среднее между недосягаемой вершиной богатства Дорис и более чем скромным житьем над эфиопским рестораном очень хотелось вконец запутавшейся в своих желаниях Лоре Тейлор.

Всю предыдущую ночь она провела в безумной любовной схватке с Роджером. Она так хотела спать, что едва не заснула, переезжая Кей-бридж и стоя на трехминутной пробке у въезда в город. Но уже возле парковки ее сон как рукой сняло и появилась какая-то приятная легкость и медлительная истома во всем теле. Она вдруг вспомнила лицо Роджера в минуту их близости, его страстные стоны и нежные слова, и ее сердце забилось, как у девочки перед первым свиданием.

Боже, я полюбила его! Какой ужас! И что я скажу Дорис? И что мне теперь делать? А может быть, оставить все как есть? Нет, а университет? Выходит, вся прежняя жизнь была ненастоящая? Вернее, сейчас она ненастоящая, а я ее буду тянуть всю последующую жизнь? Тьфу, совсем запуталась.

Наконец на Висконсин-авеню, прямо возле японского ресторана, кто-то стал выруливать на улицу, а Лора тут же забила посреди улицы место, не обращая внимания на гудки задних машин. Серая «хонда» выползла на улицу, а красный «ягуар» Лоры, вернее Дорис, стал медленно втискиваться в пространство между машинами. Еще секунду Лора боялась, что не войдет, но она все-таки влезла. Выйдя из машины, Лора неторопливо пошла к Думбартон-Окс. Это место было одним из ее любимых. Замечательные садики, сменяющие друг друга, водоемы, лужайки. Чудесный вид с террасы, оформленной в византийском стиле, и совершенное безлюдье в будние дни. Лора купила входной билет и стала ждать Дорис недалеко от входа. Скоро Дорис появилась на тропинке, стройная, в узких джинсиках и длинной тунике, размахивая какой-то умопомрачительной сумкой, несколько дисгармонировавшей с общим скромным студенческим прикидом. Лора бросилась ей навстречу. Девушки обнялись и, оглядев друг друга, признали, что эта смена пошла им обеим на пользу. Лора явно похорошела и стала казаться более ухоженной и довольной жизнью, а Дорис утратила свой наивно-сонный вид Барби и выглядела весьма импозантно. Даже ямочка на ее щеке гляделась как-то не по-кукольному игриво.

— Ой, что за костюмчик? Я такого не помню. А это из новых от Армани. А туфли привезла? Что там Роджер, ничего не заметил?

— Туфли в машине. Это не Бони тебя одевал? А про сумку никто не просек? Я бы тебе и сумки привезла, зачем ты новые покупаешь? Я просто не знаю, что с твоими сумками делать. Тома видела? А что в университете? Меня еще не отчислили по твоей милости?

Девушки присели на скамеечку в одном из садиков и вдруг замолчали.

— Я должна тебе сказать… — Дорис покраснела и замолчала, но Лора в это время тоже произнесла похожую фразу.

И они снова молча посмотрели друг на друга.

— Я очень плохо поступила, — произнесла наконец Дорис.