В. Куцынъ.

Завтракалъ генералъ уже совсѣмъ спокойный, съѣлъ яичницу, выпилъ бѣлаго вина, и сейчасъ-же послѣ завтрака надѣлъ фракъ, ленту черезъ плечо и отправился къ Агничкѣ.

Агничка еще не одѣвалась къ вѣнцу, а сидѣла у себя въ спальнѣ и любовалась на бѣлое подвѣнечное платье, висѣвшее у нея въ спальнѣ, пришпиленное къ матеріи алькова. Около нея сидѣла тетка Куцына Дарья Максимовна и ныла, выпрашивая у нея денегъ за сватовство, но Агяичка отказывала ей, говоря:

— За обѣдомъ послѣ вѣнчанія все получите полностью; а теперь извините меня. Генералъ ужъ и такъ вчера вечеромъ очень сердился, что мы Василія Ермолаича рано наградили. Онъ обѣщался генералу документы какіе-то прислать и не прислалъ.

— Ну, дай ты мнѣ, милушка, хоть половину-то теперь. Слезно тебя прошу.

— Да что вы пристали, какъ съ ножомъ къ горлу! — крикнула на нее Агничка. — Вамъ сказано, что послѣ вѣнчанья — ну, и получите за обѣдомъ.

Генералъ вошелъ сіяющій, веселый и сказалъ Агничкѣ, бросившейся къ нему здороваться:

— Все въ порядкѣ. Куцынъ прислалъ извинительное письмо. Онъ былъ дежурный по службѣ. Документы привезетъ въ церковь къ четыремъ часамъ.

— Вѣдь говорила я вамъ… А вы горячку пороли… — упрекнула Агничка генерала.

Тетка Куцына опять пристала къ ней насчетъ денегъ.

— Ну, вотъ видишь-же, душечка, не по своей винѣ Васютка къ вамъ не пріѣхалъ вчера, такъ отчего-же ты сомнѣваешься и не хочешь мнѣ дать сейчасъ хоть сколько-нибудь денегъ?

— Ахъ, Боже мой! Да что надъ вами каплетъ, что-ли, смола горячая каплетъ, что вы ко мнѣ, какъ съ ножомъ къ горлу, пристали! Какое недовѣріе! — воскликнула Агничка. — Что мы мошенники, что-ли! Вамъ сказано, что за обѣдомъ получите — ну, и получите. Вѣдь платокъ въ задатокъ уже получили. Ну, а теперь помогите мнѣ одѣваться. Вѣдь ужъ пора одѣваться къ вѣнцу.

Она позвонила горничную. Генералъ, полюбовавшись на свою красную ленту въ большое тріомо, вышелъ изъ спальни.

Горничная и Дарья Максимовна- начали помогать Агничкѣ одѣваться.

Въ гостиной генералъ легкимъ баскомъ съ хрипотой распѣвалъ: «Положилъ ёси на главахъ ихъ вѣнцы»…

X

Церковь, въ которую пріѣхала вѣнчаться Агничка, была очень нарядная, новенькая, съ иголочки, но маленькая, съ низкимъ потолкомъ, безъ купола и помѣщалась въ третьемъ этажѣ казеннаго дома.

Когда карета подъѣхала къ подъѣзду, дверцы кареты выскочилъ отворять ливрейный швейцаръ-старикъ съ необычайно длинными усами и бакенбардами. Изъ кареты вышли Агничка въ ротондѣ, крытой темно-малиновымъ бархатомъ, ея сестра вдова въ очень потертомъ пальто съ кошачьимъ воротникомъ, тетка Дарья Максимова и мальчикъ-образникъ съ образомъ, сынъ швейцара. Вслѣдъ за ними подъѣхалъ въ саняхъ на своей лошади и генералъ.

Въ вестибюлѣ швейцаръ снялъ со всѣхъ верхнее платье, и всѣ направились наверхъ въ церковь.

— Женихъ уже въ церкви? — спросилъ генералъ швейцара.

— Никакъ нѣтъ-съ, ваше превосходительство.

Генерала точно что кольнуло и даже какъ-то подернуло. Онъ взглянулъ на часы. Было безъ пяти минутъ четыре.

— Странно. А обѣщался въ три съ половиною быть на мѣстѣ. Какая неаккуратность! — пробормоталъ онъ. — Дарья Максимовна! Племянника-то вашего нѣтъ еще! — крикнулъ онъ теткѣ Куцына.

— Да не можетъ быть. Что-же это онъ?.. — сказала тетка, остановившись на лѣстницѣ, и покачала головой.

— Да вообще задралъ носъ и сталъ какъ-то фыркать и умничать съ тѣхъ поръ, какъ шинель и обмундировку получилъ. Не слѣдовало давать до поры до времени — вотъ что!

На верхней площадкѣ генерала встрѣтилъ его личный секретарь и управляющій домомъ Мечтаевъ — худой, маленькій и вообще тщедушный и болѣзненный, хотя не старый еще человѣкъ во фракѣ и съ Станиславомъ въ петлицѣ.