Подошел лифт. Олег пропустил ее вперед и вошел сам.

— Тебе какой?

— Четвертый.

Он улыбнулся:

— Мне тоже.

Кабина тронулась.

— Ты оболгал Андрея и обманул и обокрал меня, — изо всех сил стараясь, чтобы не задрожал голос, проговорила Вера. — Я все знаю.

Кабина дернулась и остановилась. Они зависли между этажами. Это Киреев нажал на «стоп». Вера потянулась к панели, чтобы снова нажать «ход». Олег отпихнул ее к стенке и, приблизив к ней лицо, прошипел:

— Можешь мне не угрожать. Бесполезно. Ты добровольно подписала все документы, и они у меня есть. Сама отказалась. И теперь ничего не докажешь. Твое слово против моего ничего не стоит. Мое-то гораздо дороже.

— Подлец, — прошептала Вера. — И мразь.

— Учти, — криво ухмыльнулся он. — Будешь под меня копать, уничтожу. Я сюда иду начальником. Замом зама генерального. В случае чего, если я узнаю… вылетишь в два счета. С волчьим билетом. Раздавлю, как козявку. Вопросы есть?

Вере удалось дотянуться до кнопки.

— Вопросов нет, — отчеканила она. — Мне с тобой давно все ясно. — И уже когда двери лифта открылись, она, выходя, добавила: — Зря ты надеешься, что я тебя испугалась.

Киреев рванулся за ней. Однако у лифта стояли люди, и он не решился ее тронуть.

Когда Вероника влетела в Сашин кабинет, ее всю трясло.

— Что случилось? — вскочив из-за стола, поспешил ей навстречу он.

У нее началась истерика. Слова рвались из нее, но она ими захлебывалась. Испуганная Леночка прибежала со стаканом воды и нашатырным спиртом, который принялась пихать ей под нос. Омерзительный запах, как ни странно, оказал благотворное действие. Вера немного пришла в себя и, осушив стакан с водой, попросила Лену выйти.

— Вера, что случилось? — едва секретарша закрыла за собой дверь, Саша сел на корточки перед ней. — На тебя напали?

— Киреев, — выдохнула она. — Все дело в нем. Как по новой начинается.

— Он твой бывший любовник? — губы у Саши побелели.

Вера истерично расхохоталась, из глаз у нее полились слезы.

— Он не любовник, он мой злейший враг. Саша, я так много должна тебе рассказать!

— Значит, все-таки что-то было…

— Совсем не то, что ты думаешь. Подожди! Помолчи! — Она схватилась за голову. — Чтобы ты понял, мне надо тебе все рассказать по порядку.

— Я сейчас пойду и его убью! — сжал кулаки Саша.

— Хорошо. Согласна. Но сперва выслушай меня. Только с чего начать?

— Обычно в таких случаях говорят сначала, — хмуро бросил Саша.

И слова вдруг ринулись из нее. Все, что никак не удавалось ему поведать, теперь рвалось наружу. И она говорила и говорила. О себе, об Андрее и о самом больном — о Севе.

— Значит, у тебя был сын? — глухо спросил Саша.

— Да, — коротко отвечала она.

— И ты ни словом мне не обмолвилась? Не доверяла? Может, ты меня не любишь?

— Люблю, — она крепко прижала к щеке его ладонь. — Очень люблю. И рассказать все время хотела, но не могла.

— Чего ты боялась?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Просто не могла. Тяжело было. Но я бы все равно рано или поздно тебе рассказала.

— Бедная, что же тебе пришлось пережить… — Он помолчал. — Только не понимаю, при чем тут Киреев? Или он виноват в смерти твоего сына?

— В этом не виноват.