Да, теперь он не был тем наивным мальчиком, которого можно было обвести вокруг пальца. Эверетт Кинкейд научил его многому.

— Может, рискнем?

— Надя, ослабь же свою хватку и немного отпусти руль.

Надя метнула бешеный взгляд в сторону Лукаса, вольготно расположившегося на пассажирском сиденье «Мерседеса». Она никак не могла заставить себя расслабиться, и это ее нервировало. Все тело будто деревянное, мышцы затекли. Как будто невидимая сила приковала се к кожаному сиденью. Она вся дрожала.

И не могла не дрожать: ведь ее мать погибла в автокатастрофе. Она сама едва выжила после аварии и потеряла ребенка. До недавнего времени она и мужа считала погибшим в результате аварии. Хотя теперь она знала, что он жив, дела это не меняло.

Неосознанный страх, который парализует волю и сковывает тело. Что ей делать, как научиться не поддаваться ему?

Она не желала учиться водить машину. Она не собиралась жить в Далласе. Все ее естество протестовало против того, чтобы сидеть в одном салоне с этим человеком, который однажды предал ее и теперь нагло манипулировал ею.

С другой стороны, не заметить, как преобразился Лукас, каким он стал цветущим, волевым и уверенным в себе, она не могла.

…Нет, нет, она не допустит, чтобы он взял и разбил ее сердце, как стеклянную безделушку.

И неважно, что он так умело целуется.

Воспоминание о поцелуе немного расслабило ее. Хоть бы что-то отвлекло ее от мрачных мыслей. Она посмотрела через окно на пустую стоянку, расположенную, очевидно, на территории какого-то неработавшего предприятия. И страх снова закрался в сердце: а вдруг сейчас сюда нагрянет полиция или охрана и выдворит их!

Она сглотнула: в горле пересохло.

— Нам нельзя сюда. Видел знак на воротах «Въезд воспрещен»?

— Это частная собственность. Я знаю владельца.

— То есть… это ты, да?

Он помолчал, словно бы раздумывая над ответом.

— Да.

— Почему твой бизнес закрылся?

— Ты отвлеклась.

— А ты не ответил.

— Решил произвести модернизацию оборудования. Завод начнет работать уже в понедельник. Включай зажигание.

Сделать это было невероятно сложно. Почти невозможно, потому что она никак не могла расслабиться и отцепить руки от руля.

— Надя, взгляни на меня.

Усилием воли она заставила себя поднять голову. Его голос звучал ровно, ясный спокойный взгляд был устремлен на нее. Никакого раздражения в помине не было.

— Это не сложнее, чем водить машинки в парке развлечений. Тебе это нравилось. Помнишь?

Она медленно набрала полную грудь воздуха, мечтая снова ощутить тот прежний и почти забытый невероятный восторг. Как не бывало! А ведь когда-то они с Лукасом целые дни проводили в парках развлечений! Подумать только! Он открывал для нее целый мир счастья и радости!

— Помню.

— Только теперь разница в том, что никто не будет в тебя врезаться. Вокруг столько свободного места! Ничего плохого не случится, так что бояться нечего.

— Ага, легко тебе говорить.

— Ты же водила карты. Педали те же самые.

Она согнула непослушные пальцы. Кожаное сиденье нагрелось до невероятной температуры.

— Надя, — решительно произнес он. — Мы никуда не двинемся до тех пор, пока ты не объедешь хотя бы раз вокруг парковки.

Господи, как глупо! В ее-то возрасте — и не научиться водить! Непременно надо победить этот дурацкий страх!

Эверетт Кинкейд презирал слабаков. Ничего удивительного, что он постоянно задавал жару своим деткам.

Всего-то один раз и проехать.