– Понимаю. Чем я могу помочь? Только скажи, я все сделаю.

Полными слез глазами Бренда смотрела на своего верного друга.

– Нам нужно жилье, где Рэйф не сможет нас отыскать. Я смогу работать. Например, горничной, пока моя беременность не мешает. Я верну долг со временем. Но только ребенка я ему не отдам! Не могу…

– Все будет в порядке, – уверенным тоном прервал ее Бен. Он уже перебирал в уме возможные варианты. Ей надо поселиться в каком-нибудь людном месте, где она сможет затеряться и не будет слишком выделяться, когда ее беременность станет заметна. – У меня есть друзья в Сент-Луисе. Они владельцы пансиона. Уверен, мы сможем подыскать там для вас комнату.

– Но Сент-Луис… – Бренда занервничала при мысли о возвращении в тот город, где она вышла замуж.

– А что? Большой город. Рэйфу сложно будет разыскать тебя там.

– Спасибо.

И Бренда, и Либби не находили слов для благодарности. Самых лучших слов не хватило бы для того, чтобы выразить их чувства.

– Завтра днем уедем, а пока пойдемте к моей сестре. Я приглашаю вас на обед.

– С радостью, – согласились они, подумав, как хорошо оказаться среди друзей.

Последние несколько миль до Белрайва Рэйф проделал в преотвратительном настроении. На душе у него было, мягко говоря, муторно. Всю эту неделю Бренда не выходила у него из головы. Мысли о ней тревожили его, и он жутко раздражался, что не может выкинуть их прочь, забыть ее. Он решил, что еще несколько месяцев проживет с ней, а потом она может убираться на все четыре стороны. Приятная перспектива свободной жизни почему-то не радовала. А когда экипаж остановился у крыльца, Рэйф и вовсе стал мрачнее тучи.

– Добро пожаловать домой, мастер Рэйф, – встретил его Джордж.

– Привет, Джордж. Где все?

– Кто все, сэр?

– Бренда и Либби.

– Но их нет дома, сэр.

Рэйф резко остановился и непонимающе посмотрел на него:

– Миссис Марченд и миссис О'Нил уехали следом за вами, сэр, в тот же день. Они сказали, что собираются навестить друзей, которые живут где-то в низовьях реки.

– Каких еще друзей? – еще больше удивился Рэйф.

Насколько он знал, у них не было никаких друзей в тех местах.

– Они не сказали, сэр, но миссис Бренда оставила для вас письмо. Оно в вашей комнате.

Рэйф больше не стал задавать вопросов. Он поднялся по лестнице, вошел в спальню и увидел конверт, лежащий на кровати. Чертыхаясь и бормоча проклятия себе под нос, он схватил его и распечатал.

«Дорогой Рэйф!

Если ты читаешь это письмо, значит, уже знаешь, что мы с мамой уехали. Прости, мне жаль, что пришлось так поступить, но я не могла дольше оставаться в Белрайве.

Я знаю, что все еще должна тебе, и даю слово, что все выплачу сполна. Однако я не могу и не буду использовать для этого жизнь собственного ребенка. Это ведь мой долг, а не его. Я не могу оставить свое дитя. Не хочу, чтобы он рос, как ты, с мыслью о том, что нелюбим своей собственной матерью. Я хочу этого ребенка. Я уже люблю его и не представляю без него своей жизни.

Прошу тебя, не пытайся найти меня. Не думаю, что нам следует снова встречаться. Это неразумно и причинит лишь боль нам обоим.

Непременно прослежу, чтобы ты получил все деньги, как только я их достану. Мне потребуется некоторое время, но я заплачу все до последнего цента.

Удачи тебе.

Бренда».

Он прочитал письмо, потом снова перечитал, и его охватила ярость. Бренда ушла. Она просто сбежала.

– Джордж! – взревел он.